настоянный на свете далеких печальных звезд, с горчинкой от дыма жаровен и домашних печек. Девушка вдыхала его, приподняв матхаву – повязку, закрывающую лицо ниже глаз.
Плоские крыши белели в темноте, словно затонувшие плоты, погруженные в воду на разных уровнях. На одной беседка для чаепитий, на другой смутно поблескивает разложенная металлическая посуда, которую ближе к вечеру начали чистить песком, но так до конца и не вычистили. Наджийма стояла на той, что находилась дальше всех от земли.
Курившийся дымками город мерцал в ночи редкими тускло-желтыми огнями, оттуда доносился то рев ишака, то собачий лай, то пение под звуки семиструнной маранчи, а здесь, на отшибе, царила сонная тишина.
Когда внизу послышался шорох, Наджийма вздрогнула и торопливо оправила матхаву. Это в галерее. Похоже, кто-то споткнулся и упал, издав приглушенный возглас, но сейчас опять все тихо. Или нет – шуршит… Еле слышно, как песок на ветру.
Вначале она просто испугалась, что ее осудят за неподобающую добродетельной девушке вылазку на крышу, и лишь на лестнице ей стало по-настоящему страшно. Снизу вновь донесся сдавленный горловой вскрик и вслед за тем шоркающий звук, словно кто-то, навалившись на стенку, медленно сползает на пол.
Быть может, в дом забрались грабители? Могущественный покровитель Наджиймы с ними разберется, а ей надо поскорее спрятаться на женской половине. Она осторожно спускалась вниз, освещая ступеньки волшебной лампой в виде черепахи, которую взяла без спросу, и бормотала обережное заклинание. На следующей площадке начиналась галерея, занавешенная обветшалыми веревочными кружевами: пробежать по ней, повернуть – и там дверь.
Сердце так колотилось, что Наджийма не слышала собственных шагов, а тот, кто выскользнул ей навстречу из-за угла, и вовсе двигался бесшумно.
Визитер был невысок и строен, это она успела разглядеть. Лицо черно, как сажа – не поймешь, человеческое или нет, – глаза мерцают, словно два песочных опала. Из-под тюрбана хвостом выпущены длинные волосы, цветом они как барханы в лунном свете.
Наджийма догадалась, кто перед ней: песчаная ведьма. Это они вместо женских платков носят тюрбаны на мужской манер, и волосы у них всегда наружу, потому что помогают им в колдовстве. Их немногочисленное, но опасное племя в стародавние времена пошло от песчанниц – волшебных олосохарских дев – и мага человеческого рода. И еще Наджийма слышала об одной песчаной ведьме, которая ушла от своих, попала к презренным бледнякам в Ларвезу и теперь выполняет приказы магов нечистой Ложи.
– Уходи! – испуганно вымолвила девушка, подавшись назад. – Мой наставник – великий маг, он тебя…
Горло сдавило, как будто его захлестнуло петлей. Лампа выскользнула из немеющих пальцев. Уже ничего не видя и не чувствуя, Наджийма тяжело, словно бурдюк с водой,
