в определенной группе (в данном случае в семье);
✓ страх быть из этой группы изгнанным.
Если перевести это на язык человеческих отношений, получится примерно следующее: «В нашем сообществе ведут себя так-то и так-то. Все должны вести себя одинаково. Так будет понятно, что мы все уважаем одни и те же традиции. Те, кто себя ведет по-нашему, – хорошие, мы их любим. Тех, кто ведет себя иначе, мы не любим, потому что они чужие. Мало ли чего от них можно ожидать. Лучше выгоним их. А если выгнать не получится, то по крайней мере будем игнорировать».
Вот и получается, что у разведенной женщины есть страх оказаться плохой, «не такой», изгнанной из своей же семьи или круга друзей. Это иррациональный страх. Потому что, если порассуждать логически, общественное осуждение неприятно, но не смертельно. Есть проблемы и посерьезнее. Тем более что этот страх может и не оправдаться. Попробую объяснить на своем же примере.
Для меня в результате развода стало слишком очевидно, что я плохо вписываюсь в свое окружение и свою семью. Как-то так получилось, что среди моих близких друзей очень мало разведенных родителей. Что вообще-то странно, учитывая общую статистику по стране. Еще большую роль в моем восприятии этой темы сыграло то, как обстоят дела с разводами в моей семье.
«Мы вот жили и ради детей семью сохраняли. Вы, молодежь, чуть что, сразу разводитесь. Только о себе думаете», – это то, что я услышала от тети. А еще, помню, бабушка говорила моему двоюродному брату, чтобы скорее женился, потому что потом всех нормальных невест разберут, «возьмешь какую-нибудь разведенную с дитем». Вот так я узнала, что в нашей семье быть разведенной с ребенком – это все, днище.
А вообще даже говорить ничего не обязательно. Лучше всего воспитанию чувства стыда способствовало замалчивание в моей семье темы разводов! Я же с детства наблюдала, как тщательно обходятся стороной обсуждения статуса тех женщин нашей семьи, которых развод все-таки коснулся. О том, что некоторые из них были разведены, я узнала, когда мне самой было уже за 30! Ясно же, что то, о чем нельзя говорить несколько десятков лет, это что-то ужасное. Разве нет?
Поэтому для меня то, что я оказалась разведенной мамой с ребенком, значило, что меня не примут в моей семье. Вот такой бессознательный вывод я сделала в результате наложения всех этих факторов. Причем, подчеркиваю, это только мое субъективное восприятие ситуации. Несмотря на несколько неприятных замечаний, на деле меня никто меня не проклинал, из списка наследников не вычеркивал.
У тех, кто считает, что в разводе нет ничего стыдного, либо это явление гармонично встроено в их картину мира (в семье к этому относились нейтрально, тема развода не замалчивалась); либо лучше с личными границами – есть понимание, что мнение остальных членов семьи не должно определять их поведение. Но это редкость. Чаще бывает так, как в примерах выше.
Чувство стыда и страха быть исключенной может относиться не только к семье, но и к другим группам: религиозному сообществу, кругу друзей и т. д.
Например,
