назначили старшим инженером партии технических изысканий.
Только теперь Ольга окончательно поняла, с кем связала она свою жизнь. Леонид, мотаясь от Поволжья до Ростовской области, между разными пунктами маршрута и Москвой, разрываясь между работой, институтом и семьей, порой валясь с ног от усталости, – чувствовал себя абсолютно счастливым. Жизнь, наполненная любовью, бурлила и кипела: он занимался интересным делом, дома ждали обожаемые «девчонки», страстные споры на кафедре, рождающие истину, – и все это только придавало ему сил. Ее и восхищала неутомимая энергия мужа – казалось, чем больше он отдавал, тем больше сил у него становилось, и в то же время подчас накатывало раздражение – любая женщина чувствует себя спокойнее, когда надежное плечо рядом и опереться на него можно в любой момент, а не раз в месяц.
А Леониду, прекрасно зарекомендовавшему себя на южном направлении, поручили следующее ответственное и очень нелегкое задание: изыскания в Сибири. Командировка предполагалась длительная, без возможности приезда в Москву, а потому Мирачевским следовало решить, как жить дальше.
После совещания на кафедре в вестибюле его нагнал профессор Лепейкин:
– Леонид, вы ведь понимаете важность этого проекта, – громко сказал он, пожимая Мирачевскому руку. – И знаете, будь я моложе, я бы вам завидовал: такие возможности, непочатый край исследований!
И добавил, понизив голос:
– Но я вам и сочувствую, откровенно говоря. Там очень… чрезвычайно сложные условия. Почти Якутия…
– Благодарю вас, Петр Ефимович, – Леня был тронут заботой любимого преподавателя. – Но, как известно, мы там, куда Родина пошлет.
Лепейкин не принял шутливого тона:
– Желаю вам удачи. И берегите себя… – В голосе его чувствовалась тревога.
– Не волнуйтесь, профессор. Мы с вами еще за Полярным кругом будем дороги проектировать!
На самом деле Леонида одолевали противоречивые чувства. Он был доволен новым назначением: приятно, что тебе доверяют ответственное дело, ну а сложность задач всегда только распаляла его азарт. По пути домой ему уже рисовались картины будущих маршрутов, поиски одного, единственно верного, направления в непроходимой глуши. Но радость омрачала необходимость объясниться с женой. Представить, что придется расстаться на год, а может и больше, он не мог. Что ей сказать, как намекнуть, что ему хотелось бы взять семью с собой?
Задача осложнялась еще и тем, что изыскания предполагалось начать уже в марте, пока не раскисли от весенних паводков дороги.
Оля сразу догадалась, что муж, сообщив, как прошел день, чего-то недоговаривает. Он возился с дочкой, а она не торопила его и не задавала вопросов – знала, сам все расскажет. Тем не менее тревожилась: раз медлит – значит, дело серьезное.
Когда Ирочка уснула, Леонид, виновато глядя на жену, начал нерешительно:
– Оль…
– Командировка?
