людьми, преодолевшими первую неловкость нового знакомства.
Александр Ильич, при рождении нареченный Исааком, был портным, но не обычным: он специализировался на пошиве военной формы. Мастерская размещалась здесь же, дома, и все дети в той или иной степени овладели премудростями этой профессии. Сейчас «официальной» сотрудницей домашнего ателье, перешедшего теперь на гражданские заказы, считалась Берта, по окончании школы ставшая правой рукой отца.
Помощь старших была особенно необходима, когда в военное время мастерскую завалили заказами.
– Если бы не мальчики, не осилить мне все. Зато потом такое началось – думали, не выживем. Чем заниматься пришлось? Перелицовка, починка… Сплошные расходы! Добротной ткани днем с огнем не сыщешь, разве что на Сенном, и то за такие деньги! – Пожилой портной вздыхал, вспоминая голод, облавы на рынке, реквизиции товаров и постоянный страх за свою семью.
– Почти все, что было в доме ценного, пришлось сменять на продукты и материал.
Вторила ему и жена:
– Зато НЭП немного исправил положение.
– Да-да, вы знаете, новое начальство тоже, как ни удивительно, имеет вкус к хорошим вещам.
– Хотя на самом деле за этот вкус нужно благодарить их жен. Особенно из «бывших», – добавил Михаил.
– Ну, Мишеньке виднее, он же у нас знаменитый киношник, – Берта вроде бы и шутила, но было видно, что говорит о брате с уважением.
Михаил работал на Ленинградской фабрике «Союзкино» и значился оператором известных фильмов, которые Марк уже смотрел. Среди них – не только серьезный «Чужой берег», про перевоспитание матроса, утратившего должную бдительность, но и легкая бытовая комедия, «Бунт бабушек» (на него Марк ходил еще с Санькой, веселились тогда от души). Этот фильм потешно рассказывал про «запретную» любовь еврейской девушки и русского парня. И только бабушки (конечно же, с помощью комсомольской ячейки!) смогли понять влюбленных и помочь им.
– «Бунт бабушек»? Ну ничего себе!
– Вам понравилось?
– Очень смешные моменты есть! Старушки там – молодцы.
Марик с интересом слушал и рассматривал обстановку: добротная мебель, гардины на окнах, в рамках фотографии детей и самих Гальперов-старших, совсем еще молодых. Было заметно, как изо всех сил старались здесь сохранить былой уют и правильный семейный уклад. Собственно, к тому же стремилась и Анюта. Правда, возможностей у нее имелось гораздо меньше. Узнав, что юноша прибыл в Ленинград с Третьей Мещанской, обитатели квартиры на Третьей Советской очень повеселились.
Тут было очень спокойно и тепло, этот дом явно проявлял к гостю дружелюбие. Да и семейство настроилось благосклонно, а Анна Александровна прониклась сочувствием к истории семьи Марецких. К тому же Гальперы, пережившие в Петербурге-Петрограде последовательно бурные 1905-й, февраль и октябрь 1917-го, голод в Гражданскую, прекрасно понимали, какие испытания легли на плечи приветливого молодого человека.
– Да-а,
