так ведь?
– Вот это уже хорошо, уже молодец, – нахваливал Яков Михайлович, – нечего сдаваться, когда судьба решается.
Взяв в Осоавиахиме направление в Ленинградскую военно-техническую школу ВВС РККА, Марк отправился в бывшую столицу – колыбель революции.
Итак, оставалось сдать экзамены, Марк волновался, но почему-то был уверен: он пройдет, совершенно точно пройдет. Иначе и быть не могло.
Военно-техническая школа располагалась в бывших зданиях Второго кадетского корпуса на улице Красного Курсанта (Большой Спасской). Напротив – Пехотные курсы в помещении, где ранее было топографическое училище, а дальше тянулись прежние казармы Дворянского полка, ныне – Военно-теоретическая школа КВФ.
Страна тогда нуждалась в квалифицированных военных кадрах: в первую пятилетку полным ходом шло перевооружение армии, нужно было осваивать новую технику. Стоя в очередной раз на Троицком мосту, Марк надеялся, что его призвание – именно в этом.
«Уговариваешь себя? – Задав себе прямой вопрос, Марик грустно усмехнулся, но уверенно ответил: – Да что уговаривать? Решено уже. И все правильно!»
Экзамены были сданы блестяще, и он стал «красным курсантом», а питерские казармы бывшего Кадетского корпуса сделались на несколько лет для него родным домом.
Ленинград открывался Марку по-разному: четкая планировка, помпезность зданий придавали городу надменность и серьезную величавость – но именно это и привлекало юношу. Питерцы тоже казались приветливыми, но сдержанными (хотя потом он смог убедиться, что и здесь публики хватает разной). Но все же веяло от города какой-то холодностью (а может, это просто свежий балтийский ветер?). Во всяком случае, так ощущал город Марк.
Москва с ее безалаберной круговертью улиц и веселой неразберихой была гораздо ближе южному темпераменту Марецкого. Тем не менее все увольнительные он проводил в музеях и на улицах – и как бы впитывал культурную атмосферу великого города.
С наступлением тепла можно было выбраться на пляж, и желательно за город, туда, где воды Финского залива обрамляли светлые песчаные пляжи.
В Сестрорецк – признанный буржуйский, а теперь пролетарский курорт – его вытащил Валера, приятель-ленинградец, убеждая, что ни один пляж в окрестностях Питера не сравнится с этим местом. Валерий оказался прав: высадившись на станции, украшением которой было здание вокзальчика с крытой галереей, тянувшейся к самой зоне отдыха, ребята, немного пройдя вперед, как будто оказались в сказке. Выросший на море Марк никогда не видел подобной красоты: сосновый бор оканчивался длинной прибрежной полосой песка, а между ними высился необычный – да просто волшебный! – деревянный дворец курзала, перед которым раскинулась эспланада с извилистыми дорожками и клумбами.
– Ничего-о себе-е… – «Прости, Арабатская стрелка. Сейчас преимущество не на твоей стороне».
– Я же говорил! А то заладил: «Что я, моря не видел, что я, песка не видел?»
