не помню. Да и он вряд ли меня узнает.
Разве можно навязываться незнакомому парню, который ужасно не понравился при случайной встрече? Нет же! Но ведь стоит попробовать? Обязательно! Чтобы не жалеть потом всю жизнь!
Я крепко зажмурила глаза так, что аж побелело. Разогналась, перепрыгнула через сугроб, что ограничивал площадь. И как была в коньках помчалась в лес.
Только не сейчас! Ведь праздник! И тот парень!
Но сдержаться не получилось. Ноги подкосились, руки загребли снег. Я перекатилась на бок и судорожно рванула собачку молнии вниз – выбралась из пуховика. Скинула неподходящую для лесной прогулки обувку. Вскрикнула от накатившего жара! Кожа быстро покрывалась рыжеватым мехом, который ещё недавно показался мне язычками пламени. Но теперь я знала точно, что превращаюсь в юркую лисичку.
Вот такое новогоднее чудо!
Одежда осталась далеко позади, но я полагала, что найду её, когда придёт время. Всю прошедшую неделю я бегала по лесу и училась справляться с проснувшимся наследственным недугом.
Оказалось, что моя прабабушка Груша на дух не переносила курятину и оборачивалась лисой, в рыжей шубе защищая деревню от всяких невзгод. Её мама прибилась к поселению вместе с торговым обозом, принесла особые умения. Но более подробная её родословная канула в историю. После в семье не рождалось подобных. Но через несколько поколений ген пробудился. Что логично вписывалось в современную теорию наследования генов. И вовсе не каждое поколение, и не через поколение, как считали раньше, проявлялись некоторые особенности, если в род вливалась совсем непохожая кровь. Я и внешне очень напоминала прабабку, чему свидетельствовали сохранившиеся чёрно-белые фото.
– Я помню, как трепала бабушку по рыжему загривку, – вздохнула мама, когда в тот день я вернулась домой после разговора с фонтаном.
И с чего я решила, что древняя архитектура действительно исполняла желания? Да ещё и таким странным образом! Ведь не поверила же тому парню! Он точно привирал, чтобы произвести впечатление на наивную девушку.
– Так не бывает, – глухо отозвалась я, вспоминая вкуснейшее лакомство, которое выловила в лесу собственными зубами.
– Да, Идочка. Я тоже думала, что у нас есть красивая семейная легенда, но не более. У бабули Груши дети не оборачивались. Но она догадывалась, что внуки смогут. И всё рассказывала свои сказки, будто была в нашем роду волшебная сила. А я и вспомнила, как в детстве играла с рыжей собачкой. Посмеялась, – мама грустно улыбнулась и смахнула со щеки трогательную слезинку. – А тут ты, Идочка, шёрсткой обросла. Вот так вот средь бела дня. Оказывается, и не сказки, и не собачка.
Мы ещё долго сидели на кухне, рассматривали старые фотографии. Прикидывали, кто ещё из моих троюродных братьев и сестер мог бы унаследовать такую странность. Искали фото в социальных сетях, сравнивали с прабабушкой Грушей.
Но ведь
