за ним; его движения стали ровней, а, когда он распрямился и сел, контролировал выражение морщинистого лицо.
– Удивлены? – спросил Кинтайр.
– Да. Конечно. Что случилось? Что взяли?
– Вот это самое странное. Ничего, насколько она смогла понять. Кто-то вломился к ней и все перевернул, но не взял ни серебряной посуды, ни драгоценностей – ничего.
– Хм. – Клейтон посмотрел на свои руки, лежавшие на коленях, потом спросил: – А документы?
– Мы думали об этом. Перевернуты все ящики письменного стола, но как будто ничего не пропало.
– Что она знала о его документах? – Этот вопрос Клейтон задал резко, как полицейский. – Не тяните, ханжа! Я знаю, что она была его любовницей.
– Мне не нравится это слово в подобных обстоятельствах, – мягко сказал Кинтайр. – Однако … она не могла видеть все письма и заметки Брюса. Он держал их в нескольких папках. Но их как будто даже не открывали.
– Вы уверены? Проверяли это?
– Нет. А нужно было?
– Вероятно, нет. – Клейтон потер подбородок. – Нет, я бы не стал беспокоиться. Очевидно, грабитель искал что-то такое, что, по его мнению, должно быть в квартире, но его не было. Что-то такое, что могло лежать в ящике стола, но слишком велико, чтобы поместиться в папку. Что-то такое.
– Что именно? – спросил Кинтайр.
Он догадывался, каким будет ответ.
– «Книга ведьм» – толстый том.
Кинтайр кивнул. Он собирался повторить то, что сказала ему Марджери, когда они остались среди беспорядка после ухода полицейских.
Она дрожащими руками налила себе выпивки. Солнечный луч сделал медными ее еще встрепанные волосы. Она сказала:
– Ублюдок. Трусливый ублюдок. Почему я не сказала копам?
– О чем?
– Об Оуэнсе, конечно. Кто, по-твоему, мог это сделать? Кому нужно что-нибудь у меня дома, кроме этой старой книги, которую изучал Брюс? Эта книга могла торпедировать и деньги за кино, и репутацию Оуэнса. Это он приходил сюда, чтобы найти книгу и сжечь ее!
Она залпом выпила, налила еще и посмотрела на Кинтайра.
– Ну? – резко спросила она.
– Что ж, это серьезное обвинение, – ответил он.
– Серьезная моя левая ягодица! Ты знаешь, что эта змея пыталась сделать? Он попробовал подкупить Брюса! Брюс рассказал мне об этом в пятницу после того мальчишника. Оуэнс пришел к нему в офис и говорил об этом… но он говорил осторожно, эвфемизмами. Однако он предложил Брюсу пять тысяч долларов, если тот умолчит о своих находках о ведьмах в Италии. Пять тысяч долларов… Боже, да кино принесло бы ему четверть миллиона!
– Значит, тебя оскорбил размер взятки?
Попытка пошутить не прошла. Марджери яростно сказала:
– Брюс был вне себя. Он еще кипел, придя домой. Он сказал Оуэнсу, что напишет статью о своих находках, как только вы вернетесь из своего похода… он
