Сабрина быстро поднялась, подобрала пальто, которое, стоило ему лишь немного сползти по плечам, уже касалось пола, и покинула храм, ни разу не взглянув по сторонам. Казалось, что она спасалась с тонувшего корабля как самая настоящая мышь или крыса. Показалось, что еле уловимый запах опавшей листвы пронесся мимо Грейс. Но она не зацепилась за него.
Грейс посидела еще немного. В звенящей тишине чудилось ей чье-то присутствие. Ни одной мысли потом ей не вспомнилось.
Грейс вышла из храма, когда на городок уже легли сумерки. Солнце пропадало рано, раньше, чем везде. Это знали в Ластвилле все, но никто не мог понять почему. На улицах зажигались фонари, и округа тонула в желтом свете. Грейс улыбалась. На душе было удивительно спокойно.
Девушка прогулялась по главной улочке, зашла в несколько магазинов, чтобы скоротать время, купила пачку любимого печенья Осборна и направилась к остановке на холме. Безмятежный Ластвилль, еще днем звучавший десятками голосов, медленно погружался в дремоту. Грейс дошла до дома из серого камня, где находилась звукозаписывающая студия, постучала. В свете желтого фонарного света она простояла недолго. Всего через минуту дверь открыл готовый к поездке домой Осборн.
– А я почему-то так и подумал, что это ты, а не Руби, – сказал он, улыбнулся и притянул Грейс к себе.
В его объятиях весь мир показался ей прекраснее.
– А Руби успела забежать к вам?
– Не просто забежать, а учинить настоящий скандал! – рассмеялся Осборн, запер дом на ключ и повел Грейс к остановке. – Представляешь, оказывается, что я должен помогать Шеннону с музыкальной карьерой. Видите ли, он помог мне арендовать студию.
– Будто бы он один за нее платит.
– Вот именно! А еще, будто бы от этой помощи Шеннон стал креативным. Понимаешь, когда он говорит, что может импровизировать, то просто берет – и играет песню какой-то группы. Надеется, наверное, что я ее не узнаю. За какого идиота он меня держит?
Они шли немного в тишине, наслаждаясь обществом друг друга, а потом Осборн сказал, усмехнувшись:
– Знаешь, а я даже не буду против, если она будет приходить. Пусть скандалит. Ей для счастья, наверное, большего и не надо. Хобби у нее такое, единственная радость в жизни.
– Наверное, – согласилась Грейс и улыбнулась. – Но пусть все-таки тебе никто не мешает работать.
Осборн улыбнулся и сжал руку Грейс сильнее. Она тоже не смогла сдержать улыбки.
Осборн остановился под фонарем у цветочного магазина. Уставший, но счастливый, чуть растрепанный, но одетый с иголочки, пусть и не изменявший своему расхлябанному шику, он вновь восхитил Грейс.
– Почему таких, как мы с тобой, в мире так мало? – прошептал он и улыбнулся.
Грейс долго подбирала слова.
– Потому что нас и не должно быть много, Осборн. Нас двое и этого достаточно, – сказала она, улыбнулась и потянула его к остановке. Грин не сопротивлялся.
