листьев. Уже в тени деревьев надела шляпу, которая превратила ее в ствол дерева для всех, кто не приглядывался бы. А тех, кто хотел бы увидеть ее в учебный час, в округе не было.
Грейс знала, что до остановки идти десять минут, но специально выбрала самый длинный путь, сворачивая на каждую тропинку. Спешить некуда, она все равно успеет. Куда важнее остаться для всех запертой в четырех стенах со статьей. Куда важнее затеряться, а лес Ластвилля скроет что угодно.
К остановке Грейс подошла за минуту до прибытия единственного за день нужного автобуса. Вышла из кустов как раз в тот момент, когда он заворачивал на пятачок асфальта, окруженный деревьями. Начинался дождь. Грейс так и не раскрыла зонт. Слишком заметный. Слишком яркий для нее, летний, слишком зеленый. Надо было взять черный у Осборна. Сошла бы за тучу.
Прежде чем зайти в автобус, Грейс огляделась. Осмотрела каждую лавочку, видневшуюся с остановки, попыталась разглядеть каждый кустик, окружавший дорогу. В салоне никого, кроме нее. Непопулярный маршрут. Приезжает всего несколько раз в неделю. Она заняла любимое место, самое незаметное, в конце автобуса, и закрыла глаза. Первый забег закончен успешно.
Грейс любила тишину. В тишине можно позволить извилинам работать спокойно, не боясь быть прерванными, отвлеченными посторонним звуком, и Грейс предалась размышлениям. Расписанные по минутам события, проверенные, обдуманные, поплыли перед глазами. Она вновь пробежалась по пунктам своего плана, рассмотрела каждый, и наконец убедилась в его безупречности. Иначе быть не могло. Иначе никогда не было. Вся жизнь – идеальный план.
Ластвилль за окном утопал в золоте. Тихий, старый и красивый, хранивший в себе столько тайн, о которых не догадывались даже жители. Грейс видела в каждой луже кровь, вытекшую из отрубленной на гильотине головы. В каждом дуновении ветра чудился ей отчаянный стон человека, томившегося в темнице. В каждом раскате грома слышались вопли заживо сожженных на кострах. Ластвилль долго был городом смерти, где ни у кого никогда не спрашивали о последнем желании. На площади сжигали ведьм, рубили головы, случались кровавые потасовки. Столько загубленных жизней хранили его красоты, что никто не хотел вспоминать об этом.
Грейс вышла за две остановки до конечной. Прежде моросивший дождь закончился. Она поправила пальто, шляпу, достала пачку сигарет и закурила. Она курила редко, пачку сигарет растягивала на месяцы. Никотин зажигал ее. Ум Грейс остер, но капризен. Его постоянно нужно будить, чтобы работал безошибочно, и совсем не важно, что для этого нужно сделать. Цель оправдывает средства.
Грейс прогуливалась неспешным шагом. Окраины Ластвилля, тихие, узкие, темные, не любили беготни. Люди уходили утром и оставляли дома в одиночестве дожидаться возвращения. Темневшие на солнце окна, казалось, становились печальными глазами, а двери – раскрытыми во вздохе печали ртами. Деревья на окраинах уже облетели, понимая, наверное, что их красота не
