style="font-size:15px;"> – Бабушка вчера благословила меня и уехала в другой город. А потом она осторожно вернется.
И они неторопливо побрели обратно. Оба чувствовали некоторое беспокойство. Сунув руку глубоко в карман его пальто, Лена то и дело толкала его, толкала и притягивала, держась за этот карман.
– Жениться официально нам нельзя, – вдруг загадочно проговорила она. – Нельзя жениться. Ты мне не веришь.
«Да, – подумал Федор Иванович. – Нет, не „не верю“, а знаю, что у тебя есть какая-то начиночка». И промолчал в ответ на ее вынуждающее молчание.
– Во-от. Нельзя. А что мы идем ко мне – это я беру целиком на себя.
И, посмотрев на него, она кивнула выразительно: «Понимай как хочешь». Он не сказал ничего.
– Что загс? – Она толкнула его и притянула. – Тебе я, конечно, тоже не верю. Я знаю, что ты – Федор Иванович. И беру тебя без гарантий закона. Беритя и вы меня безо всяких гарантий. Беретя? Что это у вас? – Она достала из его кармана картонный коробок.
– Скрепки, – сказал он.
Она повертела в руке коробок, как будто не видя его, и положила обратно.
С того момента, как он вспомнил про эти скрепки, какая-то гадость опять засела в нем, отнимая волю.
– Ты какой-то торжественный. – Она приблизила к нему свои большие очки. За стеклами плавала, льнула к нему ее душа.
Сегодня что-то должно было произойти. «Нет, пусть, пусть будет ясность, – оправдывал он себя. – Объяснимся, войдем в рай чистыми».
– В какой рай? О чем ты?
Оказывается, он говорил вслух.
– Надо, наверно, ко мне сходить за вещами, – сказал Федор Иванович, когда они прошли через арку под спасательным кругом. Он пытался остановить время, влекущее его к неизвестному концу.
– Успеем, – ответила она. – У меня все есть.
– Может, купим что-нибудь?
– Все куплено. Ты боишься?
Они вошли в лифт, и, пока кабина медленно плыла на четвертый этаж, обе руки Лены успели залезть к нему в пальто, обняли его за плечи.
Квартира номер 47. Дверь никак не отпиралась. Потому что Лена все время смотрела на него. Наконец отперлась.
– Это вот тебе, – сказала Лена, подавая ему новые малиновые тапки. – Это я купила.
Стол в первой комнате был торжественно накрыт для двоих. Чернела бутылка. В овальном блюде что-то горбилось под крахмальной салфеткой.
– Это я бегала днем накрывать. Для нас с тобой.
Во второй комнате рядышком стояли две кровати, застеленные голубыми пикейными покрывалами. Изголовьями к дальней стене. А по сторонам – по тумбочке.
– Нравится? – спросила Лена, забираясь под его руку. – Это мы с бабушкой тут…
– А мухи где?
– Ты разве не видел? Они в той комнате. Между окнами.
– Ага…
– Ну что теперь будем делать?
– Наверно, я пойду умоюсь как следует…
– Пойдем.
