с шагу, удивившись такому обращению, затем обернулась скоро к воротам, поднимая тяжелый брус. Заправив его в стремена, начала дуть на озябшие пальцы.
– Пойдём дом выберем, где ночевать будем, – проговорил Старший Брат. – Босик, стой. Хотя… Сказывается мне, что он уже выбрал.
Я шёл по следам босоногой девчушки, которые ещё не замела метель, прижимая к груди маленькое замёрзшее тельце. Трудно представить, что пришлось ей пережить в селе, где разом обратились все жители, а незаражённых пожрали их же соседи. А вторая мысль, что не давала мне покоя, что оставался ещё кто-то, кто сбросил тела мёртвых в колодец. Пролить свет мог лишь единственный видок, но жизнь уходила из неё с каждым вздохом на морозном воздухе. Отпечатки ножек привели меня к раскрытой калитке и ухоженной дорожке.
Дом был ладный, ставни с узорами и окрашены в желтый, а сами брёвна тщательно вышкурены и облиты янтарной морилкой. Вход в дом о двух ступенях, на которых остались клоки волос и куски плоти. Крыльцо венчал навес, что покоился на двух толстых столбах с резными крестами. Крепко сбитая дверь была исцарапана, а правое окно горницы зияло чёрным провалом. Не забывая проверить Талантом тёмные углы, Я смело шагнул в сени. Споткнувшись об утварь, что была навалена у стен, сделал два быстрых шага, с трудом сохраняя равновесие, практически влетел в проём двери, ударив многострадальное плечо. Горница была в ужасном состоянии. Следы борьбы и перевёрнутая мебель раскрывали детали произошедшего. А чёрные липкие пятна крови и пенные лужи, говорили о том, что хозяин защищал свой дом до последнего.
– Надо смыть кровь, а Я позабочусь о печке, – уложив ребёнка на полати и прикрыв своей курткой, засобирался в дровницу.
– Вода же отравлена! – возмутилась барыня.
– Топи снег, а ежели не отмоем до чиста, сами сгинем.
– Может, другой дом выберем? Целее и чище? – С надеждой в голосе произнесла Забава.
– В этом селе не осталось чистых домов, все жители обратились, а тут оставались живыми. А ежели чем не довольна, то Я неволить не буду. Выбирай себе любой другой, а с завтрашнего дня, можешь остаться княжить этим селом. – Не желая более спорить, ушёл за дровами.
На улице было зябко без одежды, а снег валил пуще прежнего. Окинув селение Талантом, увидел красные точки волков, что кружили у ворот, и золотое свечение моего крестного, который в это время собирал припасы для дальнейшего пути, в открытую входя в дома и рыская по погребам.
Подобрав сухой валежник и с десяток рубленных дров, засобирался обратно. У печки немного замешкался, вспоминая устройство и способ распалки. Наши очаги и кострища палились в открытую, лишь успевай дым отводить, а тут всё иначе. Нарезав из валежника тонкие лучины, уложил их ёлочкой на железном листе. Затем начал бить искры из огнива. Принялась первая щепка, за ней вторая. Открыв заслонку, выгреб золу из шестка и открыл вьюшку наполовину. В устье тотчас появилась тяга. Аккуратно перенеся запаленные лучины, начал помаленьку подкладывать щепу и валежник в зев печи. Огонь весело затрещал, уплетая предложенную
