голод и смерти, как поменяется отношение к подкидышу? Несмотря на наши суровые будни и невзгоды, в яслях или приемной семье она будет родной, как бы не изменился Мир. – Твёрдо решил Ветеран.
Пока мы перекидывались планами на завтра, Забава и девчушка совсем сомлели от горячей печки. Я надел куртку, освободив место для ночлега, и на руках отнёс на полати. Сразу вспомнилась сестричка. Сколько раз Я в тайне от родителей выносил её, укутанную, под небо, когда идёт снег или дождь. Больше всего она любила солнце, но то было в редкость. Воспоминания горько укололи сердце. Как она там? Жива ли?
– Надо решить, кто ляжет на печи. Рассуди сам, – поставил меня под неудобный выбор Брат.
– Тут всё сложно и просто. На печи место лишь для одного взрослого. Я не могу, так как решаю эту задачу. Остаёшься ты и Забава. Крепкий сон на печи поможет унять твою ногу и набраться сил. А ты наш единственный воин. Правило требует в первую очередь помочь воям, а во вторую – всем нуждающимся. Но, ежели Дева будет нас тормозить на нашем пути, то это плохо скажется на результате. Ежели она будет на печи, то мы сможем по очереди нести дозор, да и привычны мы для холода. Потому, дабы не нарушать Правило и не ставить под удар долг слова. А Мы его дали, что доведём Княжну до града, предлагаю отправить на печь Деву.
– Ход рассуждений мне ясен, по правилу ты должен уступить место мне. Но позабыл ещё кое-что. Я не могу возлечь с Вероникой, так как она мала возрастом, и Я не являюсь её родичем или опекуном. Так что вопрос решён. Второй выбор. На столе или сундуке меня приютишь?
*****
– Вставай, крестник. Нужно согреть избу и прибраться во дворе. Заодно проверим: остались ли твари в селении. – Растолкал меня Старший Брат.
Находясь ещё во власти сна, с трудом разлепил глаза. Что ж, время отдать дань дому, что приютил нас, дал защиту от непогоды, тепло и стол. Потянувшись на сундуке, зевнул сладко и резко соскочил на пол. Быстро раздул угли, обложил их щепкой да подложил дрова. Выйдя на улицу, зажмурился с непривычки. Вчерашняя метель покрыла землю белым ковром и слепила не хуже солнца. На скорую растёр лицо снегом, отгоняя сон и придавая себе ясность мысли и бодрость духа. Прошептав молитву в благодарность за подаренное утро, поспешил на помощь Брату. Тот стоял над телами вчерашних лиходеев.
– Смотри внимательно. Слуги тёмных богов, веря в свою исключительность, всегда наносят на свои тела отметки. На кистях одного нанесены раны так, чтобы получился треугольник, остриём вниз. У наших братьев треугольник вершиной вверх, а в нём глаз. Но вернёмся к телу, шрамы белёсые оттого, что старые. Это есть кровник. Тот, кого отдали в услужение в детстве или вообще в младенчестве за услугу. Второй имеет на груди серп Мары. Это жнец её, значит, добровольно пошел под длань приспешников богини смерти, зимы и справедливости. Да-да, сынок, справедливости. По местным поверьям, Мара уравнивает всех: и богатых, и бедных, сильных и слабых, лиходеев и праведников. Нас же ждёт в свои объятья Мать-Земля или призывает в свои чертоги Отец-Небо. Потому Дев и поборников Церкви мы упокоиваем в могилы, а воев и братьев Храма – тризной, вместе
