Вестмар, которому только женских слез не хватало, махнул рукой, и Велем увел свое приобретение. Ложечка шла за ним покорно, но рыдала так отчаянно, будто ее вели на смерть. Велем затолкал ее в клеть, опустевшую после того, как подъели все припасы, и на всякий случай подпер дверь крепкой жердью. Но внутри было тихо, она не стучала и не рвалась наружу.
Когда лодьи Вестмара скрылись за изгибами берегов, Велем выпустил пленницу. Ложечка почти успокоилась и только что-то шептала. Милорада выдала ей косяк8 льна и посадила шить рубаху – у нее ведь ничего не было, а та сорочка, которую подарила ей Тепляна, уже нуждалась в замене. Ложечка покорно принялась за работу и шила очень искусно, что Милорада сразу заметила. Ну и слава Макоши! Не косорукую какую им всучили, будет польза по хозяйству.
– Вот, смотри. – На ходу роясь в поясной сумке, Велем подошел к пленнице в надежде немного утешить ее. – Для тебя сберег.
Когда разбирали тела убитых викингов, он нашел у одного в кошеле небольшой бронзовый крестик на шнурке – литой, с причудливыми узорами, с каким-то кругом над перекрестьем, похожим на солнце. И сразу подумал о Ложечке: помня, что спас ей жизнь, он относился к ней не просто как к очередной челядинке, а считал почти кем-то вроде приемной дочери. Вестмар говорил, что она из тех земель, где почитают знак креста, да и сам Велем перед битвой видел, как Ложечка молится, начертив на земле похожий знак и кланяясь ему. Домагость без уговоров отдал ему крестик – невелико богатство, особенно теперь, когда в распоряжении ладожан оказалось столько хорошего оружия, шлемов и всего прочего.
– Вот, возьми, – сказал Велем и протянул Ложечке бронзовый крест.
Слов Ложечка не поняла, но жест его был достаточно красноречив, а главное, она увидела амулет. Велем и сам не ожидал, что она так обрадуется. При виде крестика она переменилась в лице, покраснела, даже чуть ли не подпрыгнула и, торопливо схватив амулет с его ладони, сжала в руках, прижала кулачок к груди и счастливо засмеялась. Черты ее оживились, карие глаза засияли. Она пробормотала несколько слов, из которых Велем не понял ровно ничего, но взгляд ее выражал такой восторг и благодарность, что он в смущении отвернулся и отошел. Ишь, засияла! Подарок Ложечка немедленно надела на шею и с тех пор с ним не расставалась.
С отъездом Вестмара хлопот поубавилось, но тревог не стало меньше. Каждый вечер ладожские старейшины собирались в опустевшем гостином дворе и толковали, как теперь поступить. Просто ждать, на что там решится Игволод, было неразумно, идти на него войной – не хватало сил. До возвращения Вольги с подмогой даже в лучшем случае оставалось не менее двух-трех пятериц.
Никто не знал об этом лучше Дивляны – она считала дни, нанизывая их, как крупные бусины, на нить своего ожидания. Она даже не тосковала – ведь впереди ее ждало самое большое счастье – и все же жаждала, чтобы Вольга вернулся побыстрее. В душе он каждый миг был рядом с ней, но от этого
Косяк ткани – отрез.
