со своими клиентами – Линдой и Рэчел Фернс.
В комнате не было книг, только несколько журналов, посвященных моде и лошадям. Светлые занавески в малиново-кремовую полоску, ковер с геометрическим узором в серых и желтовато-коричневых тонах, светло-розовые обои. Все это создавало впечатление некоторой несогласованности, что, вероятно, отражало характер хозяев. Состояние Фернсов не относится к числу «старых», решил я, но денег у них хватает.
Линда Фернс позвонила мне и упросила приехать. На пять или шесть пони в округе были совершены варварские нападения, и один из этих пони принадлежал ее дочери. Полиция не нашла преступников, прошел уже месяц, а ее дочь все еще очень подавлена, и – «пожалуйста, ну пожалуйста» – не смогу ли я приехать и посмотреть, нельзя ли помочь.
– Мне сказали, что вы – моя единственная надежда. Я заплачу вам, конечно заплачу. Я заплачу вам сколько угодно, если вы поможете Рэчел. Ей снятся кошмары. Пожалуйста!
Я назвал свой гонорар.
– Все что угодно, – обрадовалась она.
Пока я не приехал в деревню неподалеку от Кентербери, она не сказала мне, что Рэчел смертельно больна.
Когда я встретился с большеглазой лысой девочкой, она серьезно пожала мне руку.
– Вы правда Сид Холли? – спросила она.
Я кивнул.
– Мама сказала, что вы приедете. А папа сказал, что вы не работаете для детей.
– Иногда работаю.
– У меня отрастают волосы, – сказал она, и я увидел редкие светленькие завитки на бледном черепе.
– Я рад.
Она кивнула:
– Я частенько ношу парики, но они чешутся. Ничего, что я без парика?
– Ладно уж.
– У меня лейкоз, – спокойно сказала она.
– Вижу.
Рэчел изучала мое лицо – девочка выглядела старше своих лет, как и все больные дети.
– Вы найдете того, кто убил Силвербоя, правда?
– Я попытаюсь, – сказал я. – Как его убили?
– Нет-нет, – вмешалась Линда. – Не спрашивайте ее. Я расскажу вам. Она так волнуется. Просто скажите, что найдете этих свиней. Рэчел, возьми Пеготти в садик и покажи ему цветы.
Пеготти, как выяснилось, был довольным толстощеким младенцем, упакованным в коляску. Рэчел без возражений вывезла его в садик, и мы увидели в окно, как она знакомит его с азалией.
Линда Фернс посмотрела на них и заплакала.
– Ей нужна пересадка костного мозга, – объяснила она, пытаясь справиться с рыданиями. – Можно подумать, что это просто, но ей не смогли найти ничего подходящего, даже в международном регистре «Энтони Нолан траст».
– Простите, – не к месту сказал я.
– С ее отцом мы в разводе, – продолжила Линда без тени горечи. – Развелись пять лет назад, и он снова женился. Такое бывает.
– Да.
Я приехал в дом Фернсов в начале
