ближе. И тут, буквально за одни сутки, человеческий интеллект взлетел на невообразимую высоту. Перед трудягой открылась новая вселенная, у него в голове закипели непрошеные образы будущего, осеняющие догадки и мысли. Он увидел жалкую несостоятельность собственной жизни, мелочность своего труда, узость и бессмысленность верований и традиций – и отрекся от них.
Разумеется, ушли не все и даже не большинство. Однако отказников было достаточно много, чтобы шестеренки технологической цивилизации со скрежетом замедлили ход. Резкое сокращение добычи угля лишит работы производителей стали и машин, даже если они ее не бросят. Добавьте к этому беспорядки, вызванные смятением чувств, и…
На ступеньках перед домом сидел и, обхватив колени руками, раскачивался юноша. Коринф остановился.
– В чем дело?
– Страшно. – На него уставились блестящие, остекленевшие глаза. – Я вдруг понял, что совершенно один.
Разум Коринфа успел сделать скачок и предложить ответ, но его остановило невнятное бормотание:
– Все, что я знаю, все, кем являюсь, – вот здесь, в голове. Мир существует только в моих ощущениях. И я однажды умру. – Из уголка рта парня потекла слюна. – Однажды наступит великая тьма, и меня не будет, ничего не будет! Вы все еще будете существовать, – хотя как я могу быть уверен, что вы не мой сон? – для меня же ничего не будет существовать, ничего. Не останется даже памяти о том, что я был.
Из глаз юноши потекли редкие слезы. Коринф пошел дальше.
Помешательство? Да, и оно определенно вызвано крахом. Свою неспособность справиться с резким обострением восприятия, вероятно, обнаружили многие миллионы людей. Они не знают, как распорядиться новой силой, и она сводит их с ума.
Коринф поежился, ему стало зябко в горячем неподвижном воздухе.
Институт был раем на земле. На входе сидел охранник, поперек кресла – автомат, на коленях – учебник химии. Охранник повернул к физику серьезное лицо.
– Привет!
– Без происшествий, Джим?
– Пока да. От мародеров и фанатиков можно ожидать чего угодно.
Коринф кивнул, ощущая, как скованность покидает мышцы. Еще находились рациональные люди, не побежавшие расплачиваться фальшивыми векселями, стоило им вспомнить о звездах на небе, а спокойно выполнявшие свои прямые обязанности.
Лифтером работал семилетний сын одного из сотрудников института.
– Здрасьте, сэр, – весело поздоровался мальчишка. – Я ждал вас. Как Максвелл, черт побери, придумал свои уравнения?
– Что? – Взгляд Коринфа упал на книгу, лежащую на сиденье. – А-а, изучаешь радиотехнику? Кадоган довольно сложен для начинающих, тебе следовало бы взять для начала…
– Принципиальные схемы я уже видел, мистер Коринф. Теперь я хочу понять, каким образом они работают. Уравнения приводит один Кадоган.
Коринф посоветовал побольше узнать о векторном
