но я не лгала. Прежде чем ответить, я одним глазом взглянула на экран.
– Смотри-ка, да ты жива. – В трубке раздался едкий и звонкий голос Амины. – Пятнадцати сообщений мало? Надо было двадцать прислать?
– Не кричи, – поморщившись, проговорила я. Во рту все болело. Мир спросонья казался подернутым вазелиновой пленкой. – Я вчера поздно легла.
Я залпом выпила стоявший у кровати стакан воды, потом рассказала лучшей подруге обо всем, что случилось вчера. Вечеринка, ссора, девушка на дороге. Неудачная попытка проскользнуть в дом незамеченной. Я рассказывала ей про Нейта и чувствовала, как она закипает.
– Я его прикончу! – выпалила она, когда я договорила. – Видела, что он вчера пил? Абсент, – с притворным ужасом сказала Амина. Ее хлебом не корми, дай посплетничать. – Хотя, возможно, это была водка с зеленым красителем, но все же. С тобой точно все в порядке?
– Все нормально. Правда.
– Ну да. У тебя и голос такой. Как будто все нормально.
Я не поняла, к чему она клонит.
– И что? Что-то не так?
– Нет, но… я думала, ты разозлишься. Я бы на твоем месте разозлилась. Он мог тебя угробить.
– Я злюсь, – ответила я.
Я ведь злилась? Осторожно, словно ковыряя больной зуб, я сверилась со своими чувствами. Амина вздохнула.
– Ну да ладно. Все равно Нейт козел. Говоришь, мама ждала тебя на лестнице? Ругалась?
Я потерла глаза.
– Да не особо. Почему вы все ее боитесь?
Амина замолчала, и я сначала решила, что она сейчас отшутится, возразит. Но когда она заговорила снова, ее голос был мрачным. И серьезным.
– Ты же знаешь, что всегда можешь прийти ко мне и переночевать? Если вдруг понадобится.
Я и так практически жила у нее. Раньше по субботам мы по очереди ночевали друг у друга, но пару лет назад она стала придумывать отговорки, чтобы не оставаться у меня. Амина во всем любила порядок – у нее была особая система многоступенчатого ухода за кожей, от которой она не отклонялась ни на шаг, она пила только один сорт чая, который умел заваривать только ее отец, и засыпала исключительно на своих двух подушках, которые приносила с собой. Так что я настаивать не стала. Но сейчас, услышав ее слова, нахмурилась.
– Да, знаю. Но с чего мне это вдруг может понадобиться?
Она снова замолчала, а потом произнесла:
– А девушка, которую ты видела – она правда была голая? То есть, совсем?
Я подозрительно прищурилась: с чего это она так резко сменила тему? Но допытываться не стала.
– Ну да, – ответила я.
– И стояла посреди дороги?
– Наверно. На дорогу я не смотрела, слишком волновалась, что мы умрем.
– Я его прикончу, – ледяным голосом повторила она.
– Вставай в очередь. Мой папа тоже хочет.
– И мама. Она и труп поможет спрятать при случае.
– Сначала сама убьет, потом поможет спрятать.
