родить ребенка, не будучи замужней дамой? – задал еще один бестактный вопрос герцог. Но презрения на его лице она не заметила. Оно просо светилось любопытством. – Уважаю самодостаточных женщин.
– Я была замужем, – отрезала графиня, чтобы закончить эту неприятную тему.
Только герцогу стало очень интересно, откуда здесь взялась эта нетривиальная личность, и он продолжил допрос:
– Раз вы покупаете костюмы в благотворительных магазинах, я смею сделать вывод, что с финансами у вас не густо. Почему вы не дали ребенку имя рода отца? Или там поживиться было не чем?
– Ваша светлость, а вы не можете предположить, что я захотела приобрести костюм от Грандона. Но покупать его по полной стоимости посчитала невыгодным, – парировала она.
– Тогда вы точно в сговоре с моим камердинером! – прищурился Алан. – Еще три дня назад этот костюм точно висел в моем шкафу.
– Да не знаю я вашего камердинера, я… – она хотела снова сказать насчет магазина. Но в это время музыканты замолчали, и графиня резко перевела тему разговора:
– Ваша светлость, музыка закончилась. Проводите, пожалуйста, меня на место.
Оставив Марьяну в кресле у стены, Алан направился к Ардон. Со старухой герцог был знаком очень давно, еще с той поры, когда сам жил в Орбурге. Поэтому ее он и решил расспросить о неожиданно понравившейся женщине с ребенком.
– Как поживаешь, матушка Регина? – поинтересовался мужчина у старухи с деловым видом набивавшей свою неизменную трубку.
– Табак есть, следовательно, хорошо! – Ардон сделал первую затяжку, пыхнув на Алана вонючим дымом.
– Фу, какая гадость, – поморщился тот в ответ.
– Эх, молодежь, ничего вы в хорошем табаке не понимаете! – скривилась старуха. – Но тебе придется выбирать: или получить ответы на свои вопросы, или уйти ни с чем. Ты ведь не свое почтение выразить подошел?
Высказав предположения, Ардон засмеялась скрипучим смехом свойственным старым курильщикам.
– А если золотой? – Алан прекрасно помнил ее страсть к спорам именно на эту монету.
Старуха жалобно скривилась, со вдохом отложила трубку в сторону и грустным голосом произнесла:
– Умеешь ты, шельмец, уговаривать! Присаживайся, поговорим, – и указала клюкой на соседнее кресло. – Заинтересовала девочка?
– С чего ты взяла? – вопросительно выгнул бровь герцог.
– Другой причины не вижу, зачем я тебе понадобилась, да еще и так! – фыркнула старуха, взглядом указывая на золотой, который Алан положил на край стола намекая, что он его отдаст, когда получит ответы на свои вопросы.
Не зря он пошел к Ардон, совсем не зря. Наблюдательности старой сплетнице был не занимать.
– А если и так? – хищно оскалился Голденброук. – Или я совсем плохой жених?
– Почему плохой? Если ее твоя внешность не испугает, ты можешь стать отличным мужем и отцом, – прищурилась
