к нам подходит гридень[100] в богато украшенном тесьмой кафтане. «Толмач?» – обращается он тоном, не терпящим возражений. Истолковав быстрый кивок как выражение почтения, он продолжил: «Владыко ожидает твоего немца в Днешнем Граде[101]. Не заставляй его ждать». В Господине Великом Новгороде не поклоняются князю, но с владыкой другой дело, заставлять ждать духовного и светского главу города – не самое умное решение.
Мост начинается с кирпичной часовенки, он сложен из мощных брёвен. Подобно мостам крупных западноевропейских городов, он окружён множеством причалов с обеих сторон, а на самом мосту льнут друг к другу многочисленные лавки. Впереди над кирпичной стеной, между Пречистенской башней и Тайничными воротами, за надвратной церковью, высятся покрытые свинцом[102] купола стоящей на холме Святой Софьи. Серо-седой свинец в соседстве с могучими красными стенами под кровлей из серого свинца выглядит величественно, но не подавляет, заставляя задуматься о торжестве веры христианской посреди холодных болот и свирепых языческих племён. На куполах взмывают в небо восьмиконечные кресты, с полулуниями в основании[103], а на среднем в виде белого голубя сходит Святой Дух. Примыкая прямо к Пречистенской башне, стои́т белая трёхпролётная звонница[104]. Над западными дверьми со стен из дикого камня на людей взирают по-гречески смиренные и строгие лики Св. Троицы, Софии Премудрости Божией и Нерукотвореннаго Спаса[105]. Справа от главного входа в особой нише – почти двухметровый известняковый крест[106], украшенный сценами от Благовещенья до Вознесения. Но не это поражает, а форма креста, напоминающая «кельтский» или тамплиерский «лапчатый»[107].
Лучшие цареградские[108] мастера семь лет строили собор по образцу Софийского собора в Константинополе, и потом ещё долго знаменитые иконописцы-ромеи[109] украшали собор иконописью и мозаикой. Существует предание, по которому трижды Спаситель являлся со сжатой в кулак рукой, а на четвёртый день обратился к иконописцам с требованием писать Его не с благословляющей рукой, а со сжатой: «Азъ бо въ сей руце Моей сей Великiй Новградъ держу»[110].
Софийский собор не пострадал от татаро-монгольского нашествия, так как Великий Новгород был и оставался свободен, но был ограблен родившимся «от волъхвования»[111] князем полоцким Всеславом Брячиславичем, а позднее – Иваном III и Иваном IV, которые вывезли из собора колокола, корсунские иконы, ризы и даже священные сосуды[112] с книгами[113].
Искать княжий терем в крепости Святой Софьи бессмысленно – место князю давно ещё было указано вне города, в Городище, чтобы показать, что он не является частью общины[114]. Рядом с собором же расположился владычный двор[115], бывший до Детинца самой первой крепостью, и сейчас остающейся крепостью в
Профессиональный воин, младший дружинник.
«Детинец» или «днешний град» (внутренний город) – по смыслу аналогично западноевропейскому «зáмок» или северо-восточному «кремль, кремник». Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XI, СПб, 1893 г. С. 342.
Под 1341 годом: «Архiеписком Новгородскiи Василiи покры святую Софiю свинцемъ» (Новгородская первая летопись, с. 80).
«…въ ознаменованiе торжества креста Христова…»
Звонница – колокольня.
Там же, с. 48.
Алекси́евский Крест.
Форма (крест с расширяющимися концами, вписанный в круг) на самом деле типична для Великого Новгорода. См. Православная энциклопедия. М., 2000. Т. I, с. 636 и
Цареград – Константинополь.
Ромеи – греки, граждане Римской империи (в России принято не совсем верное название: византийцы).
«Я в этой руке Моей…»
Т. е. в результате колдовства. Повесть временных лет. изд. II. СПб, 1996. С. 67.
Там же, с. 44.
«Не по чем де и чудотворцам службу правити» – из челобитной Ивану IV после ограбления Великого Новгорода. Ерышева Л. Библиотека Софийского Собора//Где Святая София, там и Новгород. СПб, 1998. С. 61.
Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. Курс русской истории. Т. II, М., 1988. С. 63.
Слияние северной, владычной части крепости с южной, княжеской, фактически произошло в начале XII в.
