будет с родиной и с нами?».
– А по мне так здесь не всё столь однозначно, – заявила порядком захмелевшая Наташа Северова. К слову, в подобных дискуссиях она традиционно участвовала наравне с мужчинами. И отнюдь не в качестве «блондинки». – К примеру, если человек пьяным за рулем влетает на остановку, давит четверых ни в чем не повинных прохожих, то получает за это шесть лет. А здесь, в случае с Евсюковым, за два трупа – и сразу пожизненно?
– Наталья, не забывай! Евсюков был сотрудником милиции, – напомнил Вучетич. – В данном случае это должно рассматриваться как отягчающее обстоятельство.
– Да брось ты! В момент стрельбы, судя по всему, он вообще был… марсианином. По крайней мере лично я никогда не поверю, что человек, находясь в здравом уме и в твердой памяти, может совершать такие вещи.
– То есть ты его как бы оправдываешь, что ли? – поразился Григорий.
– Я не оправдываю. Я всего лишь пытаюсь понять: зачем ему было это нужно? Это же фактическое самоубийство! Всё равно как на самолете в небоскреб вдолбаться… Он что, рассчитывал оттуда уйти незамеченным? Он какую-то выгоду материальную с этого поимел? Я не говорю, что Евсюков хороший и что его надо в жопу целовать…
– Ф-фи, Натали! Здесь же джентльмены! – изобразил негодование Джамалов. – Жопа! Неужели трудно подобрать синоним? Ты ведь всё-таки аналитик.
– Да запросто! Седалище. Задница. Пятая точка. Тухес. Гузно. Нижний бюст. Очко… Так вот, насчет вменяемости. Да не может вменяемый человек такие вещи сделать! Просто потому, что ему это незачем. Я бы поняла, если бы Евсюков убил каких-то свидетелей. Видевших, допустим, как он получает взятки. Тогда – да. Ужас, конечно, но – верю. Отчасти понимаю. А просто так зайти в магазин, начать шмалять и считать это нормальным… Почему одних в аналогичных ситуациях сажают в дурку, а других закатывают на пожизненное? Только из-за пресловутого общественного резонанса, что ли? Что за двойные стандарты?
– Знаешь, Наташ, мне кажется, здесь не в двойных стандартах дело, – нахмурился Холин. – Общественный резонанс, он ведь тоже не на пустом месте возник. И не один только Евсюков тому виной. Просто у любого механизма существует определенный предел прочности. И в нашей с тобой краснознамённой он давно превзойден. Именно поэтому она в народе не любима и не уважаема. Оно бы и ладно – мы бы как-то ужились и без взаимной любви, ограничившись фиктивным браком, – но ведь милицию еще и боятся! Вот это, на мой взгляд, самое страшное.
– Эт-точно! – поддержал Григория Вучетич. – Причём боятся всех её представителей поголовно. Без оглядки на иерархию должностей и званий, которая столь много значит в системе координат МВД.
– А всё потому, что обывателю и в самом деле всё равно, кто завтра заедет ему в рыло: холёный, краснорожий сержант ППС или, к примеру, степенный, породистый офицер РУБОП. Тем более что между первым
