настояла, чтоб без двухнедельной отработки, собрала пожитки и в тот же вечер рванула к матери, в Вологду. Только ее и видели.
– Что же у них там такое стряслось? Почему вдруг так?
– Знаете, Андрей Иванович, Гронский оказался, – Ева инстинктивно понизила голос до полушепота, – оказался самым натуральным извращенцем!.. Ой! Только вы никому про это, ладно?.. Короче, Дашка мне под огроменным секретом рассказала, что он ее та-а-акие вещи заставлял делать! Уж сколько я на своем веку порнухи повидала, но чтобы такое!!.. Прикиньте: он ей…
Ева покосилась на сидящих рядом дедков и, доверительно склонившись к Андрею, так что ее упругая немаленькая грудь плотно упёрлась ему в плечо, нашёптывая, принялась посвящать его в интимные подробности интимных отношений Гронского и Даши.
Закончив свой рассказ, она чуть отодвинулась и, заглядывая Андрею в лицо, не без доли лукавства, поинтересовалась:
– Можете себе представить что-то подобное?
– Если честно – не могу, – признался Мешок.
– Вот и я не могу! А Дашке приходилось это делать. Потому как, если она отказывалась, Гронский её избивал и унижал всячески… Вот такой у нас пай-мальчик работал. Всё-таки правду люди про тихий омут говорят. Только здесь уже даже не черти – тут бесы водятся.
– И как Гронский отреагировал на бегство Даши?
– Первые несколько недель ходил по конторе просто бешеный. Взгляд безумный, глаза кровью налитые. Отдел кадров так совсем затерроризировал: всё пытался адрес Дашкиной матери в Вологде заполучить. Его в редакции эти дни за версту обходить старались. А тут вернулся из отпуска начальник отдела культуры, Петька Сизов. Он про эту историю не знал ничего, ну и с дури поинтересовался: как жизнь, как Даша – обычный, ничего не значащий трёп в курилке. А Гронский на него с кулаками набросился – видимо, решил, что Сизов прикалывается. В результате у Петьки сотрясение мозга и нос переломанный. Менты собирались уголовное дело возбуждать, да Петька пожалел дурака – не стал заяву писать. В итоге Гронского просто уволили.
– И с тех пор…
– Нет. Где он сейчас и чем занимается, лично я не знаю. Да и знать не хочу.
– М-да… Прямо страсти из индийской фильмы! Роковая любовь!
– Роковая – не то слово. Когда у них с Дашкой всё еще только раскручивалось, Костик, в порыве страсти даже татушку себе наколол. На левую руку.
– И что там было изображено? Неужто любовь и голуби?
– Да нет. Там дурь какая-то. Восьмерка на боку.
– Восьмёрка? – напрягся Андрей. – А может, знак бесконечности?
– Не знаю. Может, и знак.
– А Гронский случайно не говорил, почему он наколол себе именно этот символ?
– Нет. А спрашивать, сами понимаете, вроде как неудобно.
– Понимаю… Ева, а у вас случайно нет фотографии Даши?
