выставлено оцепление. А потом, когда наши разъезды кусты осматривали, так они говорят, что в погребе сидели. Я думаю, что они в четвёртом блиндаже сидели. Они как раз с той стороны бежали.
– В четвёртом блиндаже? – переспросил командир. И, подойдя к Нюрке, погладил её. – В четвёртом блиндаже! – повторил он, обращаясь к своему помощнику. – А мы-то как раз этот участок обстреливали. Бедные ребята! – Он провёл рукой по разлохматившейся голове Нюрки и спросил ласково: – Скажи, девочка, а зачем вы туда забрались?
– А мы деревеньку… – тихо ответила Нюрка.
– Мы хотели деревеньку посмотреть, – добавил Колька.
– Мы думали, она настоящая, а там одни доски, – вставил Васька, ободрённый добрым видом командира.
Тут командир и красноармейцы заулыбались. Командир посмотрел на Ваську, который прятал что-то за спину.
– А что это у тебя в руках, мальчуган?
Васька засопел, покраснел и молча протянул командиру снарядный осколок.
– Это он не взял, это он под кустом нашёл, – заступился за Ваську Колька.
– Это я под кустом, – виновато ответил Васька.
– Да зачем он тебе нужен?
Тут командир опять заулыбался, а обступившие их красноармейцы громко рассмеялись. И Васька, который никак не мог понять, над чем они смеются, ответил им, нахмурившись:
– Так ведь этакого осколка ни у кого нет, а у меня теперь есть.
– Ну, бегите, – сказал им командир. – Эх вы… малыши!
Он повернулся, посмотрел в записную книжку и закричал уже совсем другим голосом – громким и строгим:
– Стрелять третьему орудию! Прицел 6–6, трубка 6–2!
Трах-ба-бах! – грохнуло позади ребят, когда вприпрыжку, довольные тем, что легко отделались, понеслись они домой. Трах-ба-бах… Но это уже было не страшно.
В выходной день приехал с отцом Исайка. Привёз он с собой ружьё, которое стреляло пробками, и стал хвалиться ружьём перед Васькой. И странное дело: на этот раз Ваське нисколько не завидно было, что у Исайки есть ружьё, а у него нет.
Пока Колька и Нюрка рассматривали и хвалили Исайкино ружьё, Васька пошёл домой, отодвинул ящик, в котором лежали: сломанный ножик, мячики – один с дыркой, большой, другой без дырки, маленький, молоток, гайки, три гвоздя и ещё кое-что из его имущества. Он вынул из этого ящика бережно завёрнутый, найденный на военном поле осколок и понёс его Исайке.
– А у меня вот что есть, Исайка, – сказал он, подавая осколок.
Но Исайка то ли глуп был, то ли он не хотел показать вида, а только он равнодушно посмотрел на осколок и сказал Ваське:
– Ну это-то что! У нас в чулане старых железин сколько хочешь.
Васька даже не обиделся. Он посмотрел на Нюрку, на Кольку; они хитро улыбнулись друг другу и вчетвером побежали на окраину, где начиналось военное поле.
Артиллеристы
