style="font-size:15px;"> Ада и Лиза подошли к мэрии и остановились у крыльца. Ада с беспокойством беспрестанно оглядывалась в поисках охранника Петра с тяжелым, свирепым взглядом, не жалующего их своим участием, но его не было. Должно быть, на их счастье куда-то услал его господин Пьер.
– Стой здесь, – сказала Ада дочери, – да сделай лицо поплаксивее. Вот так. Молодец. Ну, ты знаешь, что надо делать. Я буду поблизости, если что.
Лиза присела на ступеньку и принялась ждать кого-нибудь, кто может ей подать милостыню. По опыту она знала, что дело это непростое, потому что компанию ей здесь мог легко составить любой из жителей городишка. Поэтому охранник всегда без церемоний выталкивал ее и ей подобных с площади, чтобы другим неповадно было наведываться сюда. Но иногда выдавались дни, как сегодняшний, когда его не было и можно было надеяться встретить кого-то, кто сжалится над нею.
Девочка вооружилась веточкой и принялась рисовать в пыли какие-то одной ей ведомые картинки, коротая так свое время.
– Ты что здесь делаешь? – раздался голос над ее головой. – Кого-то ждешь?
Лиза подняла голову и увидела невысокого господина, стоящего на крыльце. Первое, что бросилось в глаза малышке, это сверкающие чистотой штиблеты, а потом она разглядела костюм, белую рубашку и шарф на шее с каким-то блестящим украшением.
– Я? – от неожиданности растерялась она. – Я… Подайте денюжку, если можете.
– Хорошо. А где твоя мама?
– Она скоро придет.
– Я приглашаю тебя в гости. Зайдешь ко мне в гости?
– А куда?
– В мэрию.
– В мэрию? – испуганно переспросила Лиза.
– Да, в мэрию. Я угощу тебя чаем.
Лиза застыла в нерешительности, озираясь по сторонам. Она не знала, как поступить, и не разозлится ли мать, если не найдет ее на месте. Но ей было любопытно побывать в мэрии и она решилась.
– Ну, идем? – господин протянул ей руку и она, подумав, подала ему свою.
То, что Лиза увидела внутри мэрии, ее поразило. Это не было похоже ни на что из ее жизни. Здесь было много дверей и больших окон, растений с сочными желтыми цветами, ползающих по стенам. Пол блестел и в нем отражались ее ноги в старых запыленных башмаках и дырявых чулках. Ей хотелось остановиться и хорошенько все здесь рассмотреть, потрогать, а самое главное, запомнить, ведь вряд ли ее сюда еще раз позовут. Но господин уверенно шагал по коридору и ее рука лежала в его.
– Ну вот мы и пришли, – сказал он, открывая большую блестящую дверь. – Проходи.
Господин закрыл дверь, а Лиза так и осталась стоять у двери: ей неловко было здесь и весь ее вид, и эти рваные чулки, и грязные башмаки даже ей, маленькой девочке, казались неуместными. В ее доме, на улице, где она жила, на пыльных дорогах, по которым она ходила, это было нормой, но только не здесь.
– Что же ты не проходишь? Проходи. Садись, куда хочешь, где тебе
