ее, как обычно; сегодня было воскресенье, и этот день она всегда посвящала только мистеру Смитону. Она приходила рано, но старый садовник уже не спал – он всегда поднимался на рассвете. Мадаленна ставила чайник, вытаскивала печенье и пряники, а потом они разговаривали обо всем. С мамой она не делилась многим, чтобы та лишний раз не волновалась, зато с мистером Смитоном она была искренна. Он всегда выслушивал ее, а потом обязательно подсказывал ей как поступить. Нельзя сказать, что все советы Филипа Мадаленна принимала; не обходилось и без небольших ссор, но в конце концов мистер Смитон всегда оказывался прав. После чая они уходили в немного покосившуюся беседку, и там Мадаленна вслух читала «Спортивный Портсмут», а мистер Смитон притаскивал из сарая старые выпуски «Взгляда» и «Пейзажи века». Солнце начинало медленно клониться к полудню, и Мадаленна подтыкала плед и наблюдала, как мистер Смитон медленно засыпал, греясь, пока солнечные зайцы прыгали на его ботинках. Страницы журналов тихо шуршали, чайник негромко фыркал, и в такие минуты Мадаленна понимала, что имела в виду мама, когда говорила, что семья – это счастье; она и сама не заметила, как старый садовник стал ее близким другом, дорогим человеком. Мистер Смитон стал ее семьей.
Мадаленна приостановилась около сторожки и постучала в дверь, но ей никто не ответил. Дурные мысли сразу всполошились, но Мадаленна прикрикнула и заставила себя снова улыбнуться – мистер Смитон мог просто не услышать. Она постучала снова, но и во второй и в третий раз ей никто не ответил. Мадаленна решительно распахнула дверку, и ее голос глухо раскатился по пустым комнатам – мистера Смитона не было, и только белые занавески колыхались из-за ветра. Плохое предчувствие снова охватило Мадаленну, и она не заметила, как у нее застучали зубы. В ней начала назревать паника, и она сильно ущипнула себя за руку – не время биться в истерике. Боль отрезвила ее, и она приказала себе успокоиться. Мистер Смитон мог уйти куда угодно – он взрослый и вполне здоровый человек. «Да, но он же знал о нашей встрече! Он не мог просто так взять и уйти! Что-то случилось!» – прокричали ее мысли, и Мадаленна зажмурилась; то ли мысли кричали слишком громко, то ли ей вдруг стало так страшно, что захотелось спрятаться в темном чулане и не выходить оттуда, пока мистер Смитон не погладит ее по голове. Но Мадаленна была уже взрослой девушкой, и не имела права на такую слабость. «Довольно, Мадаленна, довольно; истерикам здесь не место.» – она одернула на себе платье и сурово посмотрела на себя в зеркало; надо было собраться и подумать логически, куда мог исчезнуть мистер Смитон. Когда она звонила ему вчера вечером, он чувствовал себя хорошо, значит, вариант с плохим самочувствием отпадал; к счастью. Старый садовник был очень ответственным, и не мог отменить их встречу просто так, без предупреждения. Значит, он должен был оставить ей какое-то письмо. Мадаленна огляделась, и в самом деле на двери была приколота белая бумажка, и издалека Мадаленна узнала почерк мистера Смитона.
«Милая, я знаю, что сегодня «наше воскресенье», но дело в том, что меня неожиданно вызвали в Портсмут на заседание
