она могла обидеть этого человека. Теперь впереди шел он, а она едва поспевала следом. Синий костюм удалялся все быстрее и быстрее, особенно, когда застыла и старалась понять, когда он растворится так, что будет видна одна черная точка. Мадаленна хотела уже свернуть в другую сторону, когда Эйдин остановился и крикнул:
– Мисс Стоунбрук! Я один не доберусь!
Она молча подошла к нему, и снова шла первой. Швырк-швырк, шуршала галька; тихо постукивали каблуки ее туфель, а со спины слышались размеренные шаги. Кто знал, обижается ли он на нее, или нет, Мадаленна ничего не могла сказать, и, единственное, что ее расстраивало – ее это не могло не волновать как прежде. Даже если она его не обидела сейчас, то нанесет этот удар, как только он заметит фамилию «Стоунбрук» в списке студентов. Это будет интересная пытка, видеть постепенно удивление, потом гнев, а потом разочарование. Она снова оказалась права; люди всегда уходили из ее жизни.
– Мисс Стоунбрук! – раздалось сзади нее. – Вы слишком быстро ходите.
– Прошу прощения. – они уже были на главной улице, и откуда-то слышалась музыка. – Сэр, я не хотела вас обидеть, поверьте…
– Мисс Стоунбрук, – мягко прервал ее Эйдин. – Вы меня нисколько не обидели, и я очень рад нашей беседе. – он протянул ей руку, и она твердо ее пожала. – Хорошее пожатие, особенно, для таких маленьких рук.
– Благодарю.
Рукав поднялся выше, и ожог ярко выделился на побледневшей коже. Мадаленна хотела отдёрнуть руку, но та все еще была в пожатии. Мистер Гилберт быстро посмотрел на нее, и осторожно опустил ткань на поврежденное место.
– Вы поранились?
– Это пустяки. Просто ожог.
– Как вы умудрились?
– Нечаянно опрокинула на себя чан с кипятком.
Эйдин хотел что-то сказать, но суровое выражение лица Мадаленны все сказало за нее, и он молча покачал головой.
– Не хочу показаться назойливым, – его улыбка стала теплее, и Мадаленна не удержалась от усмешки. – Но я буду рад быть вам хорошим знакомым.
– Я согласна. – негромко согласилась Мадаленна; пусть несколько дней в ее жизни будет отведено хорошему знакомому.
– Замечательно. Вам налево?
– Нет, прямо.
– Тогда, до скорой встречи, мисс Стоунбрук.
– Всего хорошего, мистер Гилберт. – она уже хотела повернуться и уйти, как невысказанный вопрос заставил ее застыть на месте. – Мистер Гилберт!
Эйдин повернулся и посмотрел на нее.
– Да?
– Мистер Гилберт, могу я задать вам вопрос?
Он подошел поближе. С какой-то стороны это было даже забавно; то, как то человек, который был одно время ей даже неприятен, стал внезапно тем, кого она не хотела терять. Долгими ночами, когда Мадаленна была маленькой, она просила послать ей хорошего друга, понимающего, доброго, умного и гораздо старше ее, потому что еще тогда она понимала,
