от этого, словно все, что было здесь, относилось к прошлому, далекому и непостижимому.
«Все это так невероятно», – думала она, посматривая то на Э́нжа, парящего над водой, то на презабавный народец пещерного города.
Лодки причалили к пристани, и Клер завопила от радости. Ее взгляд упал на двухмачтовое судно, освещенное факельным огнем в руках встречающих береговых громил.
– Красавец, – восхитилась она, завидев изваяние дракона, мостящегося на носу корабля гальюнной фигурой. – На нем мы и уплывем, мой дорогой Э́нж.
Пельтуа́н, воспарив, пролетел вдоль палубы, затянутой повсюду паутиной, огибая штурвал, мачты, натянутые канаты и бочки неведомо с чем.
Громилы, привязав лодки к пристани, помогли своим господам покинуть тесные деревянные вместилища. Стоило отметить, что движения Ха́рси были легкими и плавными, не то, что у их подданных. Они сошли на берег и взошли на череду каменных ступеней, простирающихся по склону вверх. Клер никто не подал руки, и она, неосторожно сойдя с лодки, промочила ноги.
– Фу ты! – выругалась девушка, но этого никто и не заметил.
Все время, проведенное здесь, она пыталась понять, как же ей выбраться с территории тьмы. Но какие можно было получить ответы от существ, не понимающих причины человеческих мучений. Они не возлагали никаких надежд на иноземку, и им были безразличны постоянные девичьи мыканья. А сегодня, увидев корабль, она возликовала. Вот он, шанс покинуть темный материк по реке, петляющей в бесчисленных пещерах.
– Реки впадают в моря и океаны, Э́нж, – твердила она. И радость переполняла ее грудь.
В памяти плеском волн простирались безграничные темные воды океана. Так Э́нж попал в этот мир. Но ведь он пришел откуда-то?
Благодатные мысли приструнили приступы боли в районе живота, и Клер сгорбилась.
– Ай, – проскулила она. Э́нж прильнул к ее телу.
Обернувшись в сторону возникших звуков, Гэ́ста остановила восхождение. И вот тогда-то и началось самое интересное. Вся невнимательность к ее мукам тотчас улетучилась. Великая мать приложила свои ладони к животу Клер и почувствовала еле ощутимые толчки.
– Белифа́с! – возгласила она. И Ха́рси, изумленные ее открытием, одухотворенно переглянулись.
– Белифа́с, – повторили они это странное слово. И окружили Клер как квочки неразумного цыпленка.
Через минуту громила, что побольше, усадив девушку на мускулистые плечи, стал ее личным извозчиком и слугой, о чем по дороге пыталась сказать Гэ́ста, плюясь от непонимания и пропасти между ними.
– Хабуту из кью ту, – говорила она и снова плевалась, а ребенок все продолжал толкаться в животе.
Ступень за ступенью они восходили все выше и выше, пока на вершине не забелели останки какой-то умершей твари в виде гигантского черепа, а за ним
