несколько шагов. Мгновение спустя – возможно, для большей верности – ангел Свитков приказал той же маленькой пчелке перелететь с руки Чам Шенга на спину коня Ахмеда. Конь испугался. Он брыкался и вставал на дыбы; и, прежде чем Багдадский Вор смог натянуть уздечку и удержать коня, тот выбросил седока из седла, запустил его в воздух по дуге, и вор упал в самую гущу ветвей розового дерева.
Принцесса успокоилась.
– Во имя Аллаха! – воскликнула она. – Смотрите! Он коснулся розового дерева!
– Коснулся? – добавила Земзем, повторяя смех своей госпожи. – Нет… он почти сломал его!
Ахмед воспринял случайность с высшим спокойствием. Он спокойно сорвал одну из роз, воткнул ее в свой пояс и легко спрыгнул с дерева на землю недалеко от Чам Шенга, который тихо сказал ему с горькой иронией:
– Как было бы трагично, о великий принц Островов, если бы вы погибли и… ах… ах… положили бы конец вашей, несомненно, древней и прославленной династии!
Он отвернулся, когда Птица Зла отвел своего друга в сторону.
– Ты должен быстрее украсть ее. Монгольская свинья подозревает тебя, – прошептал он. – Поторопись, душа моей души, и укради принцессу. Вот! – вложил он маленькую стеклянную бутылочку ему в руку. – Это лекарство. И… вот… возьми эту тряпицу. Брызни несколько капель лекарства на нее, и…
– Нет, нет! – прервал его Багдадский Вор. – Я брызну снадобье на розу – розу судьбы…
Он открыл бутылочку и пропитал пунцовый цветок коварной египетской жидкостью.
Глава IV
Тридцатью минутами ранее, когда принц Индии въезжал в сад, Птица Зла спрашивал рабыню с золотой кожей и дерзкими глазами, как дойти до заднего хода комнаты принцессы Зобейды. Он использовал свои методы, сочетая взяточничество, лесть и – несмотря на его отнюдь не восхитительную внешность – явные, скорее даже наглые заигрывания.
– Скажи мне, Усладительница Душ! – шептал он ей. – Когда церемонии закончатся, я должен увидеть тебя! Да! Должен! Ибо ты бутон для тюрбана моего сердца! Мне бы хотелось стать твоим возлюбленным, о маленькое, нежное существо! Я бы хотел соединить твои губы с моими! Скажи мне, куда идти, о луна моего восторга!
Она рассказала ему; и теперь он следовал ее указаниям, ведя Ахмеда за угол главной садовой дорожки к стене, увенчанной парапетом, который окружал балкон и был весь покрыт цветущей виноградной лозой.
– Я буду ждать внизу, – сказал он. – Если кто-нибудь приблизится, я свистну дважды, как цапля. Поторопись!
Багдадский Вор полез наверх, используя виноградную лозу, как веревочную лестницу, достиг парапета, перепрыгнул через него и оказался рядом с Зобейдой, которая, услышав шум и ощутив странное предчувствие, вышла на балкон. Они встретились. Он молчал. Безмолвно он предложил ей розу, пропитанную снадобьем. Она взяла ее. Она хотела вдохнуть ее запах, и тут, опустив руку, тихим голосом она задала вопрос:
– Ты
