тут двести!
Суматошные мысли крутились в голове, будя сонные желания, а молодые ноги несли Тимошу по дорожке вокруг Дома студента, прямо к тому месту, где сбываются мечты.
Глава 3.
Понедельник, 24 октября. День
Москва, Ленинские горы
– В дифференциальном исчислении мы решали следующую основную задачу: по данной функции найти ее производную, – вещал сухонький препод, с энтузиазмом стуча мелом по доске. Глазки у него горели, а растрепанные седые космы довершали растиражированный образ математика. – Рассмотрим обратную задачу, и введем теперь понятие неопределенного интеграла…
Я слушал внимательно, со вкусом поглощая отточенную информацию.
– Миха! – сдавленным шепотом позвал Скоков с задней парты.
Я отклонился назад, изображая повышенное внимание.
– Ночью градиентный блок протёк! – зашипел Иван.
– Квенч? – нахмурился я. – Только этого еще нам не хватало…
– Да не! Там в водяном охлаждении трубка лопнула!
– Заменили?
– «Богатыри» чинят. А завтра обещали криокулер подвезти!
– Мальчики!.. – с укором сказала Синицына, и мы прекратили недозволенные речи.
…Профессор яростно и самозабвенно исписывал черное пространство доски математической каббалистикой, а я тихо млел, посматривая на часы – большая стрелка неумолимо сдвигалась к заветной черте. Для кого-то начнется перемена и шумный ход в другую аудиторию, а вот я…
А я оторвусь от коллектива! Крайняя пара приятно сочлась, нагружая школяров истинами диамата, «но мне туда не надо».
И грянул звонок, радуя студенческие сердца…
* * *
Мне всегда хотелось жить-поживать в Москве. Я потому, под осень бытия, и заселился в Щелково – все ж ближе к МКАДу.
А нынче и вовсе «сбыча мечт». В «серпастом-молоткастом» – московская прописка. Однако привычки к столичным улицам так и не выработалось. Во мне по-прежнему, как в далеком-предалеком детстве, что-то счастливо сжималось в душе, стоило лишь спуститься в метро и услыхать гулкое подвыванье поезда. Наверное, те самые фибры трепетали…
Ни одному коренному или «закоренелому» москвичу не дано понять, ощутить приятность обручения Садовым кольцом, или нахождения на Ленинских горах! Праздник, который иногда с тобой.
Покинув главное здание, я зашагал к проспекту. Ритка с утра «заняла» у меня «Ижик».
Губы сами сложились в улыбку. Просто обожаю, когда Маргарита Николаевна сама пристает, пользуясь мужской слабостью и опасной женской силой. Животворящая ласка даже сурового, брутального типа размагнитит до состояния податливого киселя. Я, наверное, потому и не уважаю феминисток – эти дуры качают мышцы и копят мужицкие повадки, вместо того чтобы пленять и соблазнять. Ну, им же хуже.
Миновав проспект, я изменил метрополитену, сев в подкативший
