батарею. Сокращенно ЗРАБАТР. Или Звербатр. Последнее наименование более точно отражало порядки, укоренившиеся в данном многонациональном подразделении.
Святу месту не бывать пусту. Образовавшуюся нишу в команде «280» занял малознакомый мне молдаванин Брынза. Старшина выковырнул его из списка готовившихся к отправке в Краснознаменный Уральский военный округ.
До сих пор не знаю, поступил я подло или как нормальный человек, понимающий, что своя рубашка к телу ближе. Если бы мне не позволили вытащить помеченный билет, я так бы и плыл по течению. На гражданке за стаканом я много кому рассказывал про этот случай. Меня не осуждали в глаза, но ни один и не одобрил.
Не знаю, что случилось с молдаваном Брынзой. Убило его? Ранило? Или живой-здоровый, вся грудь в медалях, весной восемьдесят пятого свалился он в родные Дубоссары пить вино «Букет Молдавии», курить соусированные сигареты «Флуераш» и танцевать «хору»[13]?
Как бы он поступил на моем месте, предложи ему право выбора комбат Черевиченко, двойник американского киноактёра Клинта Иствуда?
Также неясно, что сталось бы со мной, сыграй я в Павку Корчагина. Нас плохо натаскивали в учебке – в классах, на стендах, не на реальной технике. И стреляли из своей «шилки»[14] мы только раз на экзамене по огневой подготовке. Со временем в Свердловске я стал приличным специалистом. Хм, скромничаю в свойственной мне манере. Мой экипаж был признан лучшим в округе. А фотку мою, старшего сержанта Маштакова М. Н., отъявленного передовика социалистического соревнования пропечатали не где-нибудь, а в газете «Красная звезда».
Успел бы я чему-нибудь реально научиться в Афгане до первого выхода на боевые?
Кстати, воронежские «курбанки» в числе других доходяг потихоньку были сплавлены в Аягуз.
В армии, понятное дело, я ничего не писал, кроме писем, примитивных конспектов по боевой и политической подготовке и служебных бумаг, типа постовой ведомости. Впрочем, творческие моменты в гомеопатических дозах там всё же присутствовали.
Помню, на полигоне в Чебаркуле несколько дней полоскал дождь – без перекура да ещё ледяной. Батарея кукарекала в палатках. Сыро, промозгло, с провисшего потолка капает. Скучища! Отлежав на жёстких нарах бока, я добровольно вызвался помочь писарю Татаркину, корпевшему в сухом офицерском модуле над стенгазетой с оригинальным названием «Зенитчик» и убойным подзаголовком «За нашу Советскую Родину!».
Командиру второго взвода старшему лейтенанту Гриневскому, курировавшему творческий процесс, захотелось отойти от армейских стереотипов.
– Слушай, Маштаков, – заговорил он вдохновенно, обдавая меня кислотным душком перегара, – а если стихи какие-нибудь задвинуть, а? На военную, конечно, тематику, но и лирика чтобы присутствовала.
Я посмотрел на старшего лейтенанта с любопытством. Прежде интереса к печатному слову я за ним я не наблюдал. Впрочем, вру. Видел однажды, как он в караульном помещении читал «Устав КПСС», готовясь к вступлению в кандидаты в члены.
«Хора» – классический народный молдавский танец.
«Шилка» – четырёхствольная зенитная самоходная установка (ЗСУ-23-4м).
