медведь это был вовсе, а, боярин? Или ты мне сказки рассказываешь?
Кондрат молчал, не зная, что ответить этому прозорливому атаману, нутром чуявшему обман.
– Ну, да мне все равно, – не дождавшись ответа, добавил Васька, отводя свой пронзительный взгляд. – Я ничего и никого не боюсь. Ни на том, ни на этом свете. Как порешим?
Кондрат подумал немного и кивнул, словно очнувшись.
– Хорошо, пусть будет седмица. Я с собой доспехи привез и оружие.
– Без надобности. Обратно отправишь. Найду я тебе оружие. Вон, видишь, его здесь сколько.
Кузнец помолчал немного, обдумывая свои следующие слова.
– Жить все это время здесь будешь. На хлебе и воде, – сообщил кузнец боярину условия, как отрезал, – бугаев своих обратно в город отправь с приказчиком, ни к чему они мне. Пущай через семь дней возвращаются за тобой с остатним золотом. А там – если захочешь, исчезну я, и никто про меня не вспомнит, а про тебя не узнает. Уговор?
На мгновение Евпатий напрягся, прикидывая варианты, – один в лесу с атаманом разбойников и его подмастерьями. Этому Ваське, похоже, на тот свет человека отправить за пригоршню монет раз плюнуть. А то и просто ради удовольствия кровь пустить. Но выхода не было. Сам напросился. Значит, придется рискнуть.
Кондрат отвязал от пояса кошель с золотом и кинул его кузнецу.
– Уговор.
А сам вышел на свет и, обведя взглядом своих охранников, объявил Захару:
– Я остаюсь здесь погостить. Один. Через семь дней вернешься за мной и привезешь кошель с золотом.
Услыхав такой приказ, Захар даже опешил.
– Здесь? С этими разбойниками? – он даже свесился с седла, наклонившись к собеседнику. – Побойся бога, Евпатий Львович, я тебя одного не оставлю. Тебе еще в Чернигов ехать с княжеским подарком. А вдруг эти лиходеи…
– Делай, что велено, – повысил голос боярин. – Уезжай не медля. А за меня не бойся. Делами займись. Через семь дней вернешься. Если что, знаешь, где искать.
– Воля твоя, боярин, – поклонился Захар и, сверкнув глазами в сторону ухмылявшегося в сторонке кузнеца, медленно увел отряд по тропе обратно к речке Проне. Пока кони осторожно переступали копытами по узкой тропинке, приказчик еще дюжину раз успел обернуться.
Когда все его люди уехали, и боярин вновь остался один на один с кузнецом, на поляне ненадолго воцарилась тишина, прерываемая лишь пеним птиц. Кондрат, прищурившись, посмотрел на солнце, едва проглядывавшее сквозь вершины могучих сосен, хотя времени было уже больше полудня. Место здесь было глухое и тихое. Словно бы созданное аккурат для разбойников, чтобы дела свои делать тайно, подальше от людского глаза. И зачем доброму кузнецу здесь кузню строить? Но сейчас Кондратию как раз такое место и было нужно. Он ведь приехал учиться на мечах биться, а про все остальные умения боярина, который тоже мог удавить человека двумя пальцами или играючи все кости переломать десятку неподготовленных
