в анекдоте, даже номер квартиры уточнять не будет, а то и номер подъезда… Шучу. У меня, Петруша, бизнеса всегда были серьезные, легальные и услуг убивцев, сглупа именуемых киллерами, отроду не требовавшие. В общем, пятьдесят тысяч баксов хочешь?
Нельзя сказать, что Петр был так уж ошеломлен. Даже дыханье в зобу не сперло. И все равно, сумма впечатляла…
– Ага! – Павел торжествующе уставил в него указательный палец, и в перстне холодными лучиками сверкнул крупный бриллиант. – Что, авторитетная суммочка?
– Да уж. В моем положении…
– И не только в твоем…
– Я вот только в толк не возьму, что мне за такие деньжищи надо будет сделать, – признался Петр.
– А почти что и ни хрена, – будничным тоном сказал брат. – И всего-то-навсего побудешь пару-тройку месяцев мною. Что ты сделал глаза пятаками? Повторяю. Побудешь пару-тройку месяцев мною. Как во времена упорхнувшего детства и беззаботной юности. Говоря конкретнее, в один прекрасный день я залягу на дно, а ты однажды сядешь в мою машину в виде меня. На два-три месяца. От и до, я имею в виду. Никаких французских комедий, когда один близнец то и дело ныряет за занавеску или там в соседнюю комнату, а второй выскакивает и на четверть часа делает вид, будто он и есть первый. Все эти месяцы будешь мною. От звонка до звонка. В офисе. Дома. Где еще потребуется. Я не нажрался, я пока еще почти трезвехонек. И выдаю я тебе сейчас не экспромт, не похмельный розыгрыш, а результат скрупулезнейших двухнедельных раздумий. Все прокручено в голове на сто кругов. Какие, к черту, экспромты… Что молчишь?
– В голове не укладывается.
– Да? – прищурился Павел. – А помнишь, как экзамены сдавали? Как я вместо тебя ходил и куда, как ты вместо меня ходил и куда? И ведь не обнаружилось, даже тогда, с Галочкой, так и не догадалась, коза…
– Ох, насчет Галочки… – сокрушенно опустил глаза Петр. – Ведь молодые были, щенки, сейчас стыд пробирает…
– А… Ей-то что? Получила двойной кайф, только и делов. О другом подумай. О том, что подмену обнаруживали примерно в одном эпизоде из десяти – да и то потому, что заранее знали: двое их, Савельевых, двое. Знали. Теперь представь, что подмену мы устроим в условиях, когда ни одна собака и не подозревает, что нас двое… Все шансы. Сто из ста.
– Нет, ты серьезно?
– Да мать твою! – вскинулся Павел. – Абсолютно. Совершенно. Что я, по-твоему, стану убивать две недели, чтобы в деталях придумать примитивный розыгрыш? Любой розыгрыш не стоит пятидесяти штук в зелени. Потому что есть ситуация, когда меня просто-таки должно быть двое… коряво с точки зрения грамматики, да лучше и не скажешь. Меня должно быть двое.
– На тебя что, наезжают?
Павел даже приоткрыл рот:
– Эт-то с чего тебе в голову пришло?
– Черт его знает. Просто это первым в голову и пришло. Вспомнил вдруг, как разные императоры, по сплетням, двойников себе устраивали.
– Ер-рунда
