расследовать это дело. Это нельзя так оставить.
– Что, господин Хильберт? Кого и в чем вы хотите обвинить?
– Здесь что-то нечисто, что-то не так.
– Возможно. Но пока я не вижу фактов, за которые можно зацепиться.
Клиент упрямо продолжал:
– Я чувствую это кожей. Этот Дитмар Гундер преступник. Кстати, я получил письмо… – тут он осекся и надолго замолчал, борясь с какими-то никому не ведомыми своими внутренними чувствами.
Макс тихо спросил:
– От кого, господин Хильберт?
Он вытаращил глаза и выпалил:
– От Жаклин!
Еще не осознав до конца смысл сказанного, Макс спросил:
– С того света, господин Хильберт?
– Нет. Письмо пришло из Майнца, – вполне серьезно ответил клиент.
Макс уже смирился с манерой рассказа клиента. Он уже простил ему некоторые пространственно-временные неточности, допускаемые при изложении фактов, что он считал неестественным для человека его профессии, но объяснял это его волнением и недавно пережитым крупным жизненным потрясением. Но то, что клиент только что сообщил, не лезло ни в какие ворота. Его драматургические способности (возможно, невольные) оказались выше тех, которые Макс мог бы у него предположить, попроси его кто-нибудь высказаться на этот счет. Клиент по всем правилам драматургии, не акцентируя внимания слушателей на мелких деталях, подвел их к кульминации и сразил наповал. Скорее всего, это было сделано бессознательно, но тем не менее так получилось. Первый акт пьесы окончился. Предстоит второй, и в нем придется уточнять все те мелкие детали, которые клиент счел неважными, хотя именно они позволят выстроить картину возможного преступления.
Макс откинулся на спинку стула и взглянул на Мартину. Она сидела обессиленная, карандаш выпал из руки, кончики пальцев мелко подрагивали. Казалось, еще немного – и с ней случится обморок. Он сам почувствовал смертельную усталость. Ситуация требовала, как и положено, антракта между первым и вторым актом пьесы. Зрители нуждались в буфете. Макс сказал:
– Господин Хильберт, как вы смотрите на чашечку кофе вприкуску с сигаретой?
Клиент встрепенулся и пересохшими губами выдавил:
– Было бы замечательно.
– Отлично. Мы с фрау Хайзе присоединимся к вам: ведь мы оба заядлые курильщики.
После этих слов он кивнул Мартине, и та послушно удалилась за ширму. Сам же сыщик встал со стула и, подойдя к окну, распахнул его. Обычный шум Шиллерштрассе проник в комнату, легкий ветерок зашуршал бумагами на столе.
Все трое пили кофе, при этом иногда жадно затягиваясь табачным дымом. Макс прикурил уже вторую сигарету. Клиент почти не отставал от него – первая сигарета из пачки «Честерфилда» уже обжигала его пальцы. Мартина налегала на кофе, то и дело подливая в чашку из кофейника. Никто ничего не говорил, переваривая информацию. Наконец Макс объявил о начале второго акта:
