его внимание разнообразием оттенков лилового, напоминая о лаванде. Жакаранда… экзотическое название. Люк пообещал себе, что обязательно посадит такое дерево рядом с их новым домом.
Ветер доносил из порта запахи моря, рыбы, нефти и пота, ставшие привычными за время работы смотрителем маяка. Впрочем, Англия осталась далеко, на краю света, и об этом не давала забыть даже погода.
Пассажиры «Мултана» упоминали об австралийской жаре, «плавящей асфальт», но Люка и Лизетту поразил зной в порту Мельбурна, где они пересели на паром «Таруна», чтобы переправиться через Бассов пролив в тасманийский город Девонпорт.
Взмокшая от пота рубашка липла к спине, и Люк вспомнил, как под жарким солнцем Прованса собирал лаванду на склонах Люберона. Радостное возбуждение не оставляло его; в отличие от Лизетты, он совсем не ощущал горечи расставания с родиной.
– Я думала, мы уже приехали на край света, а оказывается, надо ехать еще дальше, – заметила Лизетта, глядя на усталого, но довольного Гарри. – В Англии сейчас все спать ложатся.
– Да, и рассвет ты будешь встречать раньше всех своих подруг по театральному кружку, – улыбнулся Люк.
– Ой, Гарри, посмотри, на паром машины грузят! – воскликнула она, смахнув со лба непослушную прядь волос.
Люк влюбленными глазами посмотрел на жену, красавицу-смуглянку, привлекавшую внимание мужчин. Ее темные волосы теперь ниспадали на плечи небрежными волнами, синие глаза сверкали. В нем с новой силой вспыхнула любовь к Лизетте и к Гарри. Люк пообещал себе, что оправдает их доверие и даст им новую, счастливую жизнь на далеком континенте.
Подъемные краны переносили три автомобиля на борт парома: в Австралии еще не использовался способ трейлерной погрузки и выгрузки, принятый в Европе. Люк хотел обзавестись машиной, однако для обустройства на новом месте семья располагала только средствами Лизетты, и приобретение автомобиля в планы пока не входило.
Тем не менее, пребывание на австралийской земле обнадеживало Люка, внушало ему чувство оптимизма. Он нежно обнял жену и сына.
– Мне стало легче на душе.
– Заметно, – ответила Лизетта с улыбкой, будто прощая ему отстраненность, мрачное настроение и уныние жизни в Англии.
– Здесь мы заживем по-другому, – пообещал он и поцеловал жену в макушку.
Лизетта безмолвно кивнула, не в силах сдержать подступивших слез. Люк, желая дать жене время собраться с чувствами, подхватил сына на руки.
– Местные жители называют этот корабль «лодкой», – объяснил он.
– А мы называем его пароход? – уточнил мальчик.
– Правильно. И все пассажиры на нем живут в Тасмании. Мы тоже будем там жить.
– Я знаю, мне мама сказала. Наш старый дом остался далеко-далеко.
– И теперь мы построим себе новый.
Гарри восторженно закивал, словно
