style="font-size:15px;"> – А вы, мисс Адамсон, что же, поёте, танцуете? Вы ведь актриса, не так ли?
– Нет, нет, миссис Сиверли, – Оливия поспешно открестилась от принадлежности к братству служителей Мельпомены, – я приехала навестить мистера Адамсона, по его просьбе.
– Как угодно, мисс Адамсон, как угодно, – миссис Сиверли явно ей не поверила. – Да что же это такое! Где носит эту девчонку? Никогда её нет под рукой, когда она нужна. Элис! – она нахмурилась и, сделав пару шагов по направлению к коридору, крикнула ещё раз: – Элис!
Горничная появилась с ещё более недовольным лицом, чем прежде.
– Проводи мисс Адамсон в её комнату и не задерживайся, пожалуйста. Ты нужна мне на кухне.
Горничная, вновь демонстративно вздохнув, нехотя взяла у Оливии саквояж и, ни слова не сказав, принялась подниматься по лестнице. Она была такой худенькой, что ступеньки даже не скрипели под её весом.
Вместе с ней Оливия поднялась ещё на один этаж, потом ещё на один, потом проследовала по длинному коридору, в который выходило множество дверей. Как и на первом этаже, стены здесь были отделаны линкрустом, а на полу лежал линолеум, и такое пристрастие к искусственным материалам могло бы сильно порадовать Фредерика Уолтона[1], будь он до сих пор жив.
Было очень тихо, и Оливия поинтересовалась:
– А что, Элис, все остальные уже в театре?
– Что вы, мисс, – Элис так развеселило это предположение, что она даже повернулась к новой постоялице. – Все ещё спят. Театральные так рано не поднимаются. Правда, я видела, как мистер Адамсон уходил с час тому назад, и вроде бы с ним был мистер Рафаил. Вот они ранние пташки.
Она отперла ключом дверь, находившуюся в самом конце коридора, в неприметном закутке, и вошла в комнату. Пристроила саквояж на стул, стоявший возле кровати, одёрнула передник и мрачно посоветовала:
– Располагайтесь, мисс. – После короткой паузы она добавила: – Миссис Сиверли считает, что вам здесь будет очень удобно.
Спрятав неподобающую улыбку, горничная вышла, оставив гостью одну.
Опасения Оливии подтвердились. Как она и подозревала, комната отнюдь не соответствовала высокой оценке хозяйки пансиона.
Узкая, с таким низким потолком, что Оливия могла упереться в него макушкой, если бы встала на цыпочки, загромождённая какими-то коробками и баулами, стоявшими у стены, она производила впечатление картонного жилища для куклы, которое наспех смастерил старательный ребёнок. Правда, определённый уют в ней всё же был, особенно если сравнивать с сырыми и тёмными комнатами пансиона на Броуди-стрит.
Стены, выкрашенные в кремово-бежевый цвет, были почти сплошь покрыты потускневшими портретами актёров и актрис, вырезанными из газет и журналов, и репродукциями на пасторальные темы, изображавшими барашков, пастушек и покрытые зеленью холмы и долины. Некоторые были без рамок, и бумажные края
Фредерик Эдвард Уолтон (1834–1928) – британский промышленник и изобретатель. В числе его изобретений линолеум и линкруст.
