мы, считай, подружились. Умный мужик, за словом в карман не лезет. Он картограф. Вольфганг, или Вольфик, Вольфичек, как ласково его называет мама, или Вольф, как зову его я, помог восстановить дом, построенный еще маминым дедом, где мы живем и сегодня. Небольшой, но довольно красивый особнячок находится между улицей Ирбенес и пансионатом на улице Гимнастикас. Когда я окончил среднюю школу, мне позволили разместиться в мансарде. Вроде мы все под одной крышей, и все-таки есть, куда спрятаться. По-моему, очень удобно.
Вечером, смыв пот и пыль, спускаюсь ужинать вместе с мамой и Вольфом. У нас устоявшийся порядок: моя обязанность помочь Вольфгангу колоть и складывать дрова, накачать и принести воды, вскопать огород, если очень просят, по субботам выкрутить белье, потому что у меня руки посильнее. Хожу в лавку за продуктами, когда попросят, еще помогаю по дому и даю маме 50 латов в месяц, чтобы без угрызений совести мог садиться за стол завтракать и ужинать. Короче, живу хорошо, не жалуюсь. Я слегка припозднился, Вольф уже встал из-за стола и пошел в комнату слушать радио. Мама ставит передо мной глубокую тарелку и достает из духовки супницу.
– Коля думает, что все это добром не кончится, – начинаю без лишних слов, но мама меня не понимает.
– Почему? Вы же всегда управлялись. Что-то не так?
– Нет, с работой полный порядок. Его беспокоит Европа. Польша, немцы, русские… англичане… думает, как бы эта заваруханас не коснулась.
– Понятия не имею. И… – тяжелый вздох вырывается у нее. – Не хочется даже вникать в это. Пусть Коля поговорит с Вольфгангом.
Поужинав, направляюсь в комнату к отчиму. Он слушает передачу из Рейха, кажется, фюрер опять орет как резаный.
– Почему он всегда так кричит? – спрашиваю.
– Чтобы самый глухой немец смог расслышать голос правды, – усмехается Вольфганг, а потом добавляет. – Очевидно, такой рев действует на толпу. Геббельс не дурак.
– У тебя наверняка теперь будет много работы?
– С чего ты взял? А, новые границы наносить… хм-м…
– Коля волнуется, как бы и мы не попали в переплет. Как ты думаешь?
– Что скажешь… – Вольф встает и выключает радио. – Шайзе!
– Но ведь объявлен нейтралитет, и Германия обещает его соблюдать, – как утопающий, в отчаянии хватаюсь за воздух.
– Латвия выполнит обещание, в это я верю.
– Только Латвия?
– Ну… эстонцы и литовцы, скорее всего, тоже, но не мы же в этом оркестре решаем, какую музыку будут играть дальше.
– А большие? Русские, немцы?
Вольфганг ничего не отвечает, только тихо вздыхает и сокрушенно качает головой из стороны в сторону. Что они все так тяжело вздыхают – Коля, мама, Вольф?
– Ясно.
Больше вопросов у меня нет.
Распоряжение гражданам Латвии, имеющим заграничные
