отличные, государь. Бронзовый панцирь несут, щит тяжелый, и в них биться долго могут. Получают по сиклю в день, поэтому готовы сидеть тут до второго пришествия бога Энлиля. Тьфу ты, светлого Ахурамазды. Кстати, Великий, а когда мы его пришествия ждем? – это уже был вопрос в сторону Пророка.
– Не паясничай, Хумбан, – оборвал его Макс. – Там на стенах баллисты и катапульты. Когда на штурм пойдем, нас камнями и копьями встретят. Кровью умоемся. Не иначе, все про нас вызнали.
– Завтра обстрел начнем. Требушеты собрали почти, Великий. Никто воинов зазря класть не будет, – уверил Хумбан-Ундаш.
– Что с едой у них? – просил царь.
– Еды полные амбары, запасы воды есть. Подвоз зерна будут через порт вести, – уже не так бодро сказал Хумбан-Ундаш.
– Не угадал, Хумбан, – хохотнул царь, – скоро сюда корабль подойдет, который наш Наварх построил, и Ассархаддон с ним. Мы им один огнемет дали. Вот и посмотрим, как они сюда зерно привезут.
Через неделю. Сидон.
Под крики сидонской толпы Малх, помянув всех богов, каких знал, велел ставить малый парус. Корабль нужно было испытать в море. Соваться в такой поход, не узнав его, как собственную жену, стало бы полнейшим безумием. Это понимали все, а потому, поймав ветер, корабль медленно пошел от берега, подгоняемый восторженными криками толпы. Рулевого весла тут не было, и управлялся корабль вертикальным рычагом, который передавал усилие на широкий и высокий руль совершенно непривычного вида. Тот крепился на бронзовые штифты, вокруг которых и вращался. Управлять кораблем нужно, постоянно маневрируя в море и ловя ветер. К удивлению Малха, ветер не обязательно должен был быть попутным. Пророк называл это идти галсами. И сейчас опытнейший мореход наслаждался неведомым ранее ощущением огромного судна, которое, как живое существо, чутко отзывалось на движение руля, поскрипывая деревом бортов. Бирема порезвее будет, подумал Малх. Но на биреме великий океан не переплыть, это и ребенку понятно. И он поставил все три паруса, подхватив ветер. Каравелл рванула вперед, а команда заорала от восторга, устроив на палубе дикую пляску.
– Жертву! – крикнул Малх. Ахурамазда не обидится, ведь он тот самый морской бог Йам и есть. Истошно мемекающему барану перерезали горло, и кровь полилась в море. Туда же полетела и туша. Море осталось спокойным, а значит жертва принята.
Им теперь к Пер-Амону править, не давать зерно в город завозить. На носу сифонофор стоит. И сам Ассархаддон, сын повелителя мира, вокруг него, как голодный пес вокруг куска мяса ходит.
Через неделю. Пер-Амон.
Странное судно не давало покою Никомаху. Никогда ни он, ни люди его такого не видели. Три мачты и три паруса, и весел нет, чудно! Но судно то на диво резво туда-сюда ходило, иногда спуская паруса и бросая якорь. Для чего нужно было такой корабль строить, греки не знали. Прибрежный народ, который чувствовал шкурой морскую науку, никак не мог разгадать эту загадку. Весь в Средиземном море биремы с небольшим парусом куда как удобней были. А если бой, то гребцы бросали весла и брались
