Домой, домой, и не смей со мной спорить.
Она и не спорила, подавленная и одинокая, все время так скверно себя чувствовавшая. Зять даже не пытался возражать, хотя в глубине души понимал, что для него начинается настоящая каторга… И странное охлаждение уже тогда случилось в душе, ему ничего больше не хотелось, все в один миг стало постыло. Но он был женат, окольцован, он никуда не мог от всего этого брачного бремени деться… Да и попробовал бы хотя бы отстраниться. Но лучше не думать о том, что ждало его в таком случае, он стал мужем, еще не успев стать мужчиной. Зачем ему все это, для чего надо было жениться? Он не ведал этого в те дни. Только этого уже никак не исправить.
Его никто ни о чем и не спрашивал даже, приказ генерала для капитана был законом. Только несколько раз они с беременной женой выбирались в Москву. Она стала еще тоньше и бледнее в это время. Чаще всего она была не жива и не мертва, привидение какое-то странное. Он винил во всем малыша, который еще и не появился на свет, а был уже перед всеми во всем виноват.
Вот в одну из таких поездок, последнюю и родился его сын. Михаил, – так сразу решили назвать мальчика молодые родители. Мишель, как же еще его могли называть?
Тогда впервые бабушка в ее темном наряде, как глыба мрака, нависла над ребенком. И что-то страшное, и странное, определяющее было в ее власти над ним, да и над всем остальным миром. Но пока была жива Мария, проявлялось это от случая к случаю, а потому это еще как – то можно было терпеть, приходилось терпеть, невыносимым все стало в тот печальный день, когда ее не стало. Вот тогда малыш оказался в полной власти у бабушки. Это была настоящая беда.
Сын этого дня не помнил совсем, отец его никогда больше не смог бы забыть, если бы и захотел. Они оба были накрыты мгновенно этой черной тучей, заполонившей для них все небо. Но до того рокового дня оставалось еще три года тихой семейной жизни в Тарханах…
Глава 3 Таинственный мир
Кроткое и милое создание, склонившееся над колыбелью – его юная и тихая матушка, такой он ее навсегда и запомнит. Малыш не слышал ее голоса, только иногда, когда она пела колыбельные песни, вздрагивала и оглядывалась, если за дверью слышались шаги, – такой она возникала в его видениях. Такой останется с ним всегда, взволнованной и настороженной, она словно боялась все время не бабушки, а того, что в один миг все оборется, так оно и случилось. Хотя могла ли она это знать заранее? Могла ли чувствовать, что еще до встречи вышла им разлука, а малыша скоро придется оставить, покидая этот мир так рано.
Потом, когда он начал понимать, что у каждого ребенка есть отец, и этот военный с печальными глазами и был его отцом, который возникал в сумерках и мгновенно исчезал, он почувствовал, что вражда его с бабушкой непримирима, они никогда не смогут договориться, а значит, ему придется выбирать, разрываться между ними. И никогда не быть счастливым, это просто невозможно.
Этого не понять,
