вот этого я никак не понимаю. Вы, сударь, принадлежите к миру, в котором, как я вижу, словам придают более буквальный смысл, чем в нашем кругу.
– Я из того мира, сударыня, где кокетство не превращают в средство наживы.
– Так вот вы о чем, сударь?! Раз так, вот наш договор – порвите его!
Госпожа Дилуа протянула Луицци бумаги, отвернувшись, чтобы спрятать слезы, но барон остался неумолим:
– По правде, сударыня, лучше бы нам пойти до конца… И тогда, клянусь – буду молчать до гроба…
Госпожа Дилуа с ужасом отшатнулась от него.
– В таком случае, – решил Луицци, – мне остается только откланяться.
Она зажгла свечу, и барон увидел, насколько бедная женщина бледна и расстроена; в наступившей тишине она накинула шаль и знаком пригласила его к выходу. Луицци был жестоко уязвлен столь холодным и решительным отпором.
– Подумайте же хорошенько.
– Все. Решение принято.
– Я злопамятен.
– Я чиста, мне нечего бояться, господин барон.
– Прощайте же, сударыня.
– Прощайте, сударь.
Не произнеся больше ни слова, она проводила его к выходу, и Луицци вернулся в гостиницу. В сильном возбуждении он улегся спать, особенно взволнованный тем, что собирался сделать. Наконец ему удалось забыться; проснулся же он очень поздно.
Первым делом он поинтересовался, спрашивал ли его кто-нибудь.
Получив отрицательный ответ, он подумал: «Господин Шарль, похоже, одумался… или ненаглядная госпожа все-таки уговорила своего раба?»
За завтраком барон размышлял о том, как ему лучше поведать кому-нибудь о своем приключении. Луицци ни на минуту не сомневался в правильности своих поступков. Если уж мужчины не очень скромничают насчет женщин, подаривших им блаженство, то простят ли они радости, подаренные, как им кажется, другому? Но откровенность не такое уж легкое дело, как кажется. Нужно, чтобы кто-то вас спровоцировал, иначе вы будете выглядеть безответственным и пошлым болтуном. Луицци еще не решил, к кому обратиться, как вдруг слуга доложил о визите господина Барне.
– Сам Бог послал мне его. – Луицци решил, что господин Барне должен стоить своей жены.
Нотариус оказался толстым весельчаком с приятными манерами, с хитрым и умным лицом.
– Вы оказали мне честь, господин барон, обратившись ко мне; супруга сообщила, что вы хотели бы получить сведения о капиталах маркиза дю Валя?
– Верно, верно… – подтвердил Луицци, – но меня вполне устраивает то, что я узнал от вашей жены; поскольку мои планы сейчас несколько изменились, я хотел бы знать…
– Как обстоят дела у Дилуа? Жена рассказала мне все. Отличная, процветающая фирма, господин барон, с честной и доброй женщиной во главе.
– Черт! Быстро же вы ответили!
– Это сама порядочность.
– Не возражаю; может, она еще и воплощение добродетели?
– Головой ручаюсь.
– Тем лучше для вашей жены! –
