есть. Я очень люблю бакинское курабье.
Собеседник принял её слова за чистую монету и принялся уплетать свои пирожные, не забывая, между тем, поддерживать разговор. Хотя забыть он об этом никак не мог, ведь не затем же пристроился к Илоне, чтобы просто у неё на глазах смолоть мамины кулинарные творения.
– Вы, если не ошибаюсь, с первого курса? В прошлом году я Вас не видал здесь.
– Угу, угадали, – редкое в среде студентов выканье застало Илону врасплох, вдобавок она еле выговаривала слова, жуя печенье, – с первого. Извините, – наконец чётко произнесла она, протерев рот серой бумажкой, которая изображала салфетку, – надо быстро всё съесть, а то на пару опоздаю.
– Ещё пять минут, – успокоил её новый знакомый, – успеете. Меня Андрей зовут, а Вас?
Илона скорее почувствовала, нежели увидела, что он из-под стола порывался протянуть руку, но в последний момент то ли раздумал, то ли не решился.
– Илона, а Вы с какого курса, со второго?
– Нет, с третьего.
Андрюшенька, как его стала называть про себя Илона, дожёвывал второй «наполеон». «Вот это скорость! – отметила Илона. – Интересно, он только пирожные и котлеты с такой скоростью метёт, а зачёты сдаёт тоже так реактивно? Интересно, он круглый отличник? Наверняка. Только очков ему не хватает».
Оказалось, у Андрюшеньки всё на месте. Он достал из кармана льняную салфетку, вроде тех, что продаются вместе со скатертью, аккуратно вытерся и тут же, как из волшебного кувшина появились очки в изящной, тонкой оправе. Он напялил их и снова уставился на Илону. «Уф-ф, очкарик, я угадала!» – чуть не фыркнула вслух Илона. Вообще-то она ничего против близоруких юношей не имела, но в данном случае очки совершенно довершали типаж.
– Извините, мне пора, опаздываю, ещё бежать до аудитории, – Илона, проглотив остаток на донышке, поставила чашку на стол и, ухватив сумку с тетрадями, понеслась из буфета. Андрюшенька лишь успел удивлённо глянуть ей вслед.
Однако с того дня её знакомый-третьекурсник с позорными усиками всякий раз, улучив момент, умудрялся перехватывать Илону между лекциями в буфете, а вскоре ему даже удалось поймать свою жертву в столовой, и долгие двадцать минут он морочил ей голову студенческими рассказками о профессорах и доцентах, о безумной строгости деканата, о том, какие лекции можно пропускать, а какие нельзя. Хотя сам он, это чувствовалось, аккуратно посещал все без исключения занятия, а истории такие излагал лишь для того, чтобы приподняться в глазах Илоны. Частенько в его разговоре почему-то присутствовал папа: «Папа меня предупреждал, папа так и говорил». Быстро выяснилось, что папа – большая шишка в ЦК. Несмотря на наличие важного папы, они быстро перешли на «ты», правда, быстрым этот переход можно было назвать лишь относительно. Студенты тыкали друг другу при первой встрече. Ну а после недели знакомства Андрюшенька стал провожать Илону до автобуса, на большее он пока не осмеливался.
Илона стала привыкать к своему ухажёру. Они шли рядом, как простые
