хотя и у неё там всё в порядке. Телефон по-прежнему надрывался. Ну кто это? С Павликом после обеда договаривались созвониться, мать, что ли? Анжела вышла в тесную прихожую, босой ступнёй раздавила комок грязи. «Ф-фу-у, вечером пролился дождик, значит, а я не заметила. Мать утром не успела подмести, надо убраться здесь». Анжела сняла трубку. А к чему? Не стоило. Точно, мать обругала за вчерашний вечер: опять, мол, пьяная заявилась, когда за ум возьмёшься, когда в институт готовиться начнёшь? Ну и в том же духе. «А чего за ум браться, – съязвила Анжела, – ещё за макушку подержаться посоветуешь? Неужели поможет? Да поступлю я в этот ваш строительный институт. Уборку сделаю, да не переживай», – закончила она примирительным тоном. Ещё не хватало с матерью цапаться из-за всякой ерунды. Тем более день начинать. Так, сколько времени? Одиннадцать-десять. Ну ладно, времени дофига.
Анжела накинула зачем-то халатик и пошла в душ, то есть в то, что на официальном языке называлось совмещённым санузлом, а Анжела звала тубзиком. Там покрутилась перед зеркалом, устроенным над умывальником, ещё раз оценила свою фигуру, ещё раз осталась довольной, вот только большая, полнотелая коричневая родинка над левым соском чуток портит картину. Как бы от неё избавиться? И веснушки бы вывести. Ох.
Залезла в порыжевшую от времени ванну, включила душ. Водичка шла только холодная, накануне отключили горячую, аж на две недели. Обычное дело летом. Анжела сжалась почти в комок, кое-как выдержала секунд тридцать и вылетела из семейного сортира. Переоделась в домашнее, холодный душ пробудил аппетит. Заглянула в кухню, сначала дёрнула ручку холодильника – там скука сплошная, даже колбасы нет, только яйца, молоко, баночка сметаны, полбутылки водки, открытая банка кильки в томатном соусе и картошка с морковью в нижнем отделении. Хм, не густо. Развернулась, едва не задев филейной частью висевшую на крючке поварёшку, и о счастье! Мать оставила полсковородки жареной картошки. «У-у-у, – у Анжелки аж слюнки потекли, – красота!»
Завтрак прошёл за чтением Дюма – «Двадцать лет спустя». Пятно масла упало прямо на середину страницы. Анжела быстро вытерла полотенцем: мать увидит, опять заругается, книга дефицитная, на макулатуру купленная. Чтение плавно продолжилось после еды. Анжела не заметила, как время пролетело. Глянула на круглые синие допотопные ходики, а уже второй час. С трудом отставила книжку, принялась за уборку.
Да что там убирать-то? Сорок два квадратных метра, две комнаты: маленькая – Анжелы с Машкой – да родительская, большая, она же по необходимости гостиная, кухня шесть метров, коридор квадрата четыре, тубзик. Его, кстати, сегодня убирать не надо, мать сама им обычно занимается. Пройти пылесосом – вопрос десяти-пятнадцати минут, столько же поводить шваброй – и дело в шляпе, то есть в тряпке. Ну вот и всё, Анжела отнесла пылесос на балкон, его загороженная вкривь и вкось часть служила кладовкой, остальная – курилкой для отца, а теперь и для Анжелы порой. Ну или чаю попить. Однако это потом, пока она вернулась к своему чтиву. Готовиться в институт никакого настроения. Успеется ещё. В заборостроительном всегда найдётся факультет, куда
