окраине города невостребованными неприятелем. Помочь городу избавиться от тел погибших – наша святая обязанность. Поэтому сейчас вы все садитесь в кузов этой машины, – и указал пальцем на стоящий во дворе грузовик, возле которого маялся водила в наглухо застёгнутой коричневой кожанке, несмотря на тёплое и немного душноватое утро. – И вместе с такими же, как вы, ещё на трёх грузовиках немедля выдвигаемся на место прошедшего сражения. Необходимо до утра следующего дня всех убитых похоронить. Всем всё понятно? Вопросов нет? – и оглянувшись на пожилого господина, одетого в чёрный помятый костюм и серую рубашку с галстуком, вышедшего тоже на крыльцо, как бы спрашивая у него указаний, покрутил круглой головой по сторонам, ища администратора морга, и возомнив себя военачальником, петушиным фальцетом прокричал:
– Тогда разбирайте лопаты у забора и в машину! С вами поедет прокурор по особо важным…, – но получив грубый толчок кулаком в бок от рядом стоящего мрачного господина, заткнулся на полуслове.
Прокурор был старый опытный спец по раскрытию массовых убийств, и его всегда посылали на мутные дела, из которых можно извлечь хоть какую-то выгоду. Прокурор слыл мизантропом и жил одиноко много лет. Нет, он не всегда был таким нелюдимым. После отличного окончания университета на отделении юриспруденции ему пророчили блестящую карьеру, и став младшим следователем он быстро начал подниматься по служебной лестнице. Появились лишние денежки, а от них дружки по застольям, и всё пошло наперекосяк. На одной шумной предновогодней вечеринке он познакомился с полненькой весёлой девушкой и сразу с ней переспал по пьяни. Вскоре выяснилось, что толстушка беременна и не будет делать аборт, а хочет родить ему ребёнка. По совету старших товарищей пришлось зарегистрировать отношения, чтобы не испортить себе карьеру, несмотря на то что девушка была весьма глупенькой и происходила из рабочей семьи маляров. Но на этом неприятности не закончились. У молодой жены беременность оказалась внематочной, и она неожиданно умерла от внутреннего кровоизлияния, не успев вызвать врача. Жили они на съёмной квартире, прокурор был в недельной командировке, а когда вернулся, то вся квартира уже жутко воняла, так умершая лежала под батареей парового отопления, видимо, пытаясь унять боль в животе согревом у радиатора. После похорон он вернулся в квартиру с трупным запахом и остался в ней жить, вдыхая сладковатую смерть, как наказание. Постепенно привык, но замкнулся в себе и стал ощущать везде этот запах смерти как кару божью, мало того, его даже тянуло к этим запахам, и он с удовольствием присутствовал при вскрытиях в моргах непонятных умерших. Видя его пристрастие к некрофилии, прокурорское начальство старалось посылать его на такие грязные дела, зная, что он выполнит поручение с удовольствием. Так он и стал прокурором по особо важным делам. Среди молодых сотрудников он слыл знатоком своего дела и докой в криминалистике по «мертвякам», и они звали его за глаза дедом Гришей, однако побаивались. На работе деда Гриша всегда ходил в одном и
