style="font-size:15px;"> Геннадию неприятно было слушать такие обвинения в адрес друга. Недовольно поморщившись, бросил хмурый взгляд на жену.
– Вот, что болтаешь!? Володька никогда так не делал, и не сделает! Да он сам Наталье квартиру оставил! Ушёл, и ничего, кроме своих вещей, не взял.
Алла только хмыкнула, и продолжила настаивать на своём:
– Да сейчас ни на кого надеяться нельзя. За всеми глаз да глаз!
Гена снова с досадой поморщился:
– Алла, перестань!
Женщина уперла по-хозяйски одну руку в бок, попробовала варенье, и, посмотрев в окно, пообещала:
– Ещё увидишь, что я была права!
…А Владимир и Валентина шли по тропинке к речке. Сначала молчали, а через некоторое время между ними разговор постепенно оживился.
– А вы давно живописью занимаетесь?
– Давно. Я другого ничего делать, пожалуй, и не умею…
– Вы ведь вместе с Геной, как неразлучные друзья, начинали учиться рисованию, да? Всё хочу спросить у него, почему бросил? А вы знаете причину?
Владимиру на этот вопрос трудно было ответить однозначно.
– Даже не знаю, что ответить. Сначала, глядя на меня, вроде, загорелся, а потом быстро потерял интерес.
– Не всегда получается так, как хочется. Я вот больше люблю смотреть картины, – и грустно вздохнула.
– Да, досадно, что не всегда у нас получается так, как бы хотелось… – согласился он, кивнув головой, и внимательно посмотрел на Валю.
Раньше такого искреннего интереса, к нему, пожалуй, никто не проявлял. И как художника, и как мужчину, Владимира не могли оставить равнодушным лучистые, добрые глаза Вали. Пушистые русые волосы, скреплённые сзади заколкой со стразами, мягкий овал лица. Вся такая по-домашнему «уютная», как любимая игрушка для ребёнка. Манил аромат духов, с тонким запахом свежести. Безумно захотелось обнять, или, хотя бы, прикоснуться. Только стеснительность заставила Владимира сдержаться от вольностей. Внутри себя отчётливо понял, что его потянуло к этой женщине. Общение доставляло душевное умиротворение.
…А тем временем Алла сидела на диване, положив ногу на ногу, просматривала журнал. Нервно шуршала глянцевыми яркими страницами, и поглядывала на часы. Алла была с раннего возраста одарена интуицией. Сейчас эта интуиция подсказывала, что в жизни сестры вот-вот наступит время больших изменений. С женской проницательностью посмотрела на вернувшихся Владимира и Валю. Отложила журнал, надела на лицо очередную свою маску, (маску спокойствия), и, мастерски скрывая истинные чувства, встретила их обычным вопросом:
– Как успехи?
– Володе понравилось здесь.
– Места красивые, это правда, но… время уже много, я могу на электричку опоздать. Если вы, Валя, не возражаете, я завтра приеду пораньше, поработаю…
– Как? Уже пора? …Ну, да, электричка ждать не будет… – взволнованная событиями дня, Валя растерялась.
