Давайте его назовем Шарик Сукачев! – предложила бабушка, которой собака не понравилась, но внука порадовать хотелось.
Бабушкино прозвище прижилось, пес на него охотно откликался. Хотя сама бабуся втайне называла его «мордой протокольной». На это прозвище он тоже откликался, живо приподнимал уши и даже делал стойку. В конце концов, бабушка к нему привязалась и даже втихаря подкармливала всякими вкусняшками.
Попытки выдрессировать собаку члены семьи предпринимали неоднократно. Но от любых команд Шарику Сукачеву сносило крышу, он начинал подскакивать на ровном месте. При этом радостно повизгивал и норовил лизнуть дрессировщику лицо. Гавкать на непрошеных посетителей двора собака тоже не хотела. Пес со всех ног бежал навстречу любому входящему и совершал свой ритуал с подпрыгиванием и лобызаниями.
За несколько месяцев Шарик окреп, округлился, но особо не вырос. Он напоминал коротконогую таксу, только очень лохматую. Бабушка высказала подозрение, что кто-то из его родственников все-таки смог втереться в доверие к породистой собаке с целью улучшить генофонд. Со временем пес остепенился, стал меньше прыгать, но оставался все таким же балбесом, категорически отказывающимся выполнять функции охранника.
Соседи звали Шарика Кузьмичом, потому что им он больше напоминал персонажа из фильма «Особенности национальной охоты». Шарик прозвище игнорировал, но за сахарную косточку или мясные обрезки с удовольствием реагировал и на эту кличку тоже: бежал со всех ног и даже подавал голос.
Как-то ночью Шарик Сукачев пропал. Утром все семейство начало его искать. Димка был уверен, что слышит, как пес где-то поскуливает, но почему-то не прибегает. Вечером бабушка нашла собаку в тех же кустах за сараями, где его маленьким подобрал Димка. То, что она увидела, повергло ее в ступор. Она долго молчала, а потом стала причитать на всю улицу:
– Ах ты, морда ты, протокольная. Это что же такое творится, люди добрые! Ты что наделал? То есть, получается, наделала?
Шарик Сукачев лежал в окружении трех таких же рыжих щенков. Видимо, роды были трудными. Собака поскуливала, пыталась встать на ноги, но тут же падала. Бабушка позвала подмогу, щенков и Шарика перетащили во двор, осмотрели, устроили им теплую лежанку.
Семейство сидело на крыльце и рассуждало о происшествии и о том, как они умудрились, во-первых, неправильно определить пол, во-вторых, проглядеть, когда это рыжее чудо сходило на свидание, в-третьих, не заметить беременность. Собака лежала возле щенков, стараясь прикрыть их побольше своим телом, и у нее уже хватало сил на виляние хвостом.
– Ну, и как мы теперь будем ее звать? – спросил Димка. – Никакой это не Шарик, получается, и даже не Кузьмич.
– Пусть будет Кузьмовна, – сказал отец. – Шарик Сукачев, будешь Кузьмовной?
Собака тихо, но очень недовольно зарычала. Для нее такое поведение было нехарактерно. Видимо, имя совсем не понравилось, хотелось чего-то более звучного.
– А от кого
