лицом в потолок. Музыка начала общаться с моим телом. Вдвоём они шептались. Они ворчали. Они кричали друг на друга. Вдвоём им было по-настоящему хорошо, вдвоём, без меня.
Дверь заскрипела, и глаза автоматически открылись. Ещё один мой друг стоял на пороге, его звали К.
К. изучал моё голое тело, которое он уже видел сотни тысяч раз. Он предложил мне алкоголя и, не дожидаясь ответа, начал пить его сам. Моё тело село и закрылось руками. С К. я всегда чувствовала себя хорошо. Мне не нужно было говорить: К. всегда говорил сам.
У К. была постоянная женщина, я не знала её имени, меня это не касалось. Они любили друг друга или пытались изобразить любовь. У них это получалось: все считали их прекрасной парой. Я знала, что его женщина ревновала. Она ревновала К. к моему телу.
Глаза К. дрожали, и я поняла: что-то не так.
– Она умерла. Четыре дня назад. Что-то с сердцем. Я подавлен, разбит, и кладбище… Я просто ушёл из дома, забрал все свои вещи. Не хочу ничего знать о ней больше. Можно пожить немного у тебя?
– Да.
К. отвернулся и заплакал. Его тёмные волосы забились в конвульсиях.
К. – мой друг, я обняла его и поцеловала в запёкшиеся глаза. Глаза К. были мне признательны и выпустили пару слёз-птиц в знак ответа. К. сказал, что хочет выпить. Я разрешила. И он продолжил пить.
После этого К. пил три или четыре дня.
Я спокойно выносила бутылки и его друзей. Друзья К. поддерживали его, они пили вместе с ним. На пятый день я выгнала всех его «друзей» и чуть было не выгнала самого К. Но потом передумала. Велела много спать, а сама отправилась в город за наслаждениями. Мне захотелось чего-то нового, того, что ещё не чувствовалось. Чтобы наконец-то вырваться из круга скукоты, запуститься в омут чувственности, звучно бить себя через край. Кидаться в прохожих камнями и хохотать им в ответ. Больше всего хотелось чего-то такого.
Я надела своё лучшее платье и бросилась прочь.
Прочь из бутылки, в которую я попала благодаря К. Пары алкоголя пропитали меня насквозь, но мне хотелось большего.
Глава пятая с половиной
Макияж – зло. За косметикой скрываются нежные кожи, которые насильно пропитываются ядами современности, чтобы получить что-то, что более-менее совпадает с нелепым значением слова «красота». И женщины начинают барахтаться в химии, чтобы нырнуть куда поглубже, чтобы забыть, что у них вообще есть лицо. Забыть самим и не дать вспомнить другим. Тратят бесчинное количество бумажек на заветные полупустые бутыльки, покупая себе порошки, кремы, помады. Суровый боевой окрас наших дней.
Я не пользуюсь косметикой. Но сегодня перед выходом из дома я накрасила себе ресницы. Они и так длинны и достаточно откровенны, но мне захотелось большего. С трепетанием я ласкала каждую ресничку, как на похоронах, прощаясь с их достойными
