женой-еврейкой, которую он одобрил бы, здоровым еврейским ребенком и кирпичным коттеджем в Скоки.
Ханна вздрогнула.
– Это ужасно!
– У твоей бабушки была замечательная жизнь, – сказала Джорджия.
– Это так, но твоя жизнь может быть лучше. Учись на моем опыте. Мы с дедушкой оба получили то, что нам было нужно, но было ли это тем, чего мы хотели? – Буп пожала плечами. – В конечном итоге, да. Но я не хочу, чтобы ты ждала конечного итога.
Буп хотела, чтобы у Ханны было то, что потеряла сама Буп.
Подавленные воспоминания пытались прорваться наружу, снова всплывая в памяти Буп. Когда-то у нее были напористость и амбиции. Мечты и наивность. И восхитительная фигура.
Далекая музыка биг-бенда, смех Зейде и рев родстеров раздались в ее голове. Чистый аромат крема для ухода за волосами защекотал ей нос. Вкус мятной зубной пасты защипал язык. Было ли это все игрой её воображения? Или девочки с Ханной тоже могли это слышать, обонять и пробовать на вкус?
Ханна пристально посмотрела на Буп.
– У тебя довольно твердые принципы о любви для того, кто утверждает, что никогда ее не испытывал.
Буп отвела взгляд и собралась с мыслями, затем снова посмотрела на Ханну.
– У меня была целая жизнь, чтобы поразмышлять об этом.
Ханна кивнула, ее любопытство на миг притихло.
– Чем бы ты занялась, если бы не забеременела? О чем ты мечтала? У тебя были какие-то планы?
Вопросы ослабили стремление Буп скрывать произошедшее тем летом за придуманной ею личной историей – о молодой женщине, которая больше всего на свете хотела быть миссис Марвин Пек, домохозяйкой и матерью. Она посмотрела на своих подруг.
Дорис пожала плечами.
– Решай сама, – ответила Джорджия.
Спустя столько лет Буп по-прежнему не знала, как объяснить необъяснимое.
– Это была другая жизнь, Ханна. Это уже неважно.
– Для меня важно. – Ханна положила руку на живот. – Для нас важно.
Буп так хотела, чтобы все это имело значение.
Время шло, и история повторялась. Судьбы людей и их действия перекликались и пересекались на протяжении многих лет. Возможно ли, чтобы пережитые Буп в восемнадцать лет испытания сейчас пошли на пользу ее внучке? Смогла бы Ханна извлечь выгоду из пережитой Буп сердечной боли?
Буп не была легкомысленной старухой, но она вспомнила легкомысленную девушку – ту, которая стремилась к безграничному будущему, пока ее надежды не рухнули.
– Ты должна хоть что-то помнить, – сказала Ханна.
Вопреки желанию своего сердца, Буп помнила все.
В конце концов, это было ее лучшее и худшее лето в жизни.
Глава 3
Бетти нужно было ускорить шаг, иначе она пропустила бы то, чего ждала целую вечность. Время близилось к полудню, и
