про несчастную любовь.
Ник потер лоб, скользнул взглядом по полкам, где тесными рядами стояли книги, его верные друзья со студенческих времен… «Словарь авторитетов» Испанской королевской академии, полное издание в шести томах, «The Syntax of Castilian Prose» Кенистона, «Эмилианские глоссы», «Орфографические и морфологические нормы галисийского языка», «Dialogo de las lenguas» Вальдеса…
Так, нужно открыть файл и посмотреть, где он остановился.
Ага, вот оно…
«Язык придает форму сознанию, и тем самым фактически создает то, что мы именуем разумом. Кроме того, он позволяет свести бесконечность явлений внешнего мира к конечному числу знаков-слов, и тем самым делает мир хоть немного, но познаваемым…»
Дальше можно будет кратко упомянуть о структуре языка, скажем, в понимании де Куртенэ: словарь, фонетическая система и грамматическая форма… А затем вывернуть собственно на содержание труда Мейера-Любке, указав на его значение в контексте общего языкознания…
Пальцы сами забегали по клавиатуре, по экрану заструились цепочки слов.
Ник так глубоко ушел в собственные мысли, что для него перестало существовать все остальное: музыка и крики играющих детей, и даже воспоминания о том, что он видел и пережил сегодня утром, и беспокойство по поводу того, что в городе творится нечто не совсем обычное…
Идеальное бомбоубежище ученого – его собственный разум.
Вздрогнул, когда в сознание ворвался какой-то новый, посторонний звук. Сообразил не сразу, что тот доносится из-за окна, и несколько мгновений недоуменно смотрел туда, где колыхалась штора.
– …POKOI! SEGODNYA BYT ZHILIZCHE! ZAVTRA BYT OBYCHNO! SOHRANAT POKOI! ZHITELI… – ревел с улицы механический, какой-то неживой голос, и к нему примешивался громкий лязг.
Ник встал, подошел к окну и замер с поднесенной ко лбу рукой.
По их тихой, обсаженной липами улице ползла машина, похожая на боевого робота из старого кино – гусеницы на расположенных треугольником катках, черный металлический корпус, из него выпирает цилиндр, усаженный антеннами, динамиками и кривыми штырями, напоминавшими гнилые зубы.
– ZHITELI GOROD! SOHRANAT POKOI! – громыхала она, заставляя дрожать стекла.
– Ты слышал это? – спросила заглянувшая в кабинет Анна.
– Как не слышать? – Ник закончил жест, потер лоб. – Но что это значит?
– SEGODNYA BYT ZHILIZCHE! – машина-транслятор свернула за угол, и ее голос начал понемногу затихать. – ZAVTRA BYT OBYCHNO…
– Кто-то приказывает нам сегодня оставаться дома, а завтра вести себя как всегда? – продолжил он раздраженно. – Кто-то, отвратительно говорящий на нашем языке? Но кто?
– Мне кажется, у нас в стране новая власть, – тихо и мрачно сказала Анна.
Она исчезла, но через мгновение вскрикнула, удивленно и немного испуганно, и позвала мужа.
Прибежав на кухню, он обнаружил, что супруга замерла перед телевизором.
– SOHRANAT POKOI! – звучал из динамиков тот же синтезированный голос. – ZHITELI GOROD! BEZOPASNOST! OSTAVATISYA DOMA! SEGODNYA MY NAVODIT PORIADOK BYSTRO! ZAVTRA BYT OBYCHNO! NOVYIE PRAVILA OBIAVLIAT!
