казалось, что они находятся в каком-то другом мире, не совсем реальном, далеком от обычного Машрика.
– Знаешь ли ты, когда придет момент тебе обратиться к подобному почитанию? – спросил сторож.
– Ну-у…
– Был ли ты когда-нибудь в смертельной опасности, в такой, чтобы люди не могли помочь тебе?
– Да, – Самир вспомнил одну из первых бомбежек, когда они еще не знали, как себя вести, и внезапный налет застал его на площади Независимости: вокруг поднимаются столбы дыма и огня, летят осколки металла и куски камня, а до ближайшего здания метров тридцать.
– Устремлялось ли в тот момент твое сердце к спасению?
Самир просто кивнул: еще как устремлялось!
– Вот когда ты будешь тянуться к Аллаху так же, как в тот момент тянулся к спасению, искать помощи в нем в любой момент, тогда и наступит для тебя пора, – торжественно объявил старик.
Некоторое время они сидели в молчании.
– Кроме жизнеописания тебе будет неплохо заглянуть и в Священный Коран, – продолжил сторож. – Его ниспослали почти полторы тысячи лет назад, но мудрости в нем куда больше, чем во всех современных книгах. Не думай, что там содержатся ответы на все вопросы, что появились у людей, начиная от пророка Адама, мир ему, и появятся до Страшного суда. Просто Коран описывает человеческую природу, а она, какой была при наших праотцах, такой же останется и до последнего часа.
– Ну да. – Самир вздохнул, почесал лоб.
Раздражение и гнев ушли, остался только след обиды на то, что его вот так взяли и выгнали, не приняли всерьез.
– Не думай, что я хочу тебя отговорить, но, как ты уже не раз от меня слышал… – старик рассмеялся. – Воистину, Аллах с терпеливыми, поэтому не спеши, не суетись. Помни о божественном предопределении, которое, как известно, бывает двух видов…
Самир и сам не понимал, зачем слушает про категоричное и неизбежное предопределение, и про обусловленное предопределение, в котором одна определенность после неких поступков человека сменяется другой. Но в то же время он не помнил, чтобы с таким вниманием относился к урокам отца Азры или наставлениям священника.
Грозно и мрачно в вечерней тишине звучали стихи Корана, которые читал старик: «а мощь и милость Его Щедрости раскрыты! Дарует Он сколько пожелает!» и «Отменяет Господь и утверждает из предписаний то, что пожелает, хранится у него Матерь Писания!».
А потом он замолчал и лукаво посмотрел на Самира:
– Да ты уже засыпаешь. Иди домой, наверняка тебя там ждут. Приходи еще. Побеседуем… и когда-нибудь, возможно, я стану одним из тех, кто выслушает твою шахаду, о любопытный, и скажет «свидетельствую», иншалла!
Глава 10
Ильяс делал домашнее задание по английскому языку, как всегда, вполглаза. Другие уроки давались ему не так просто, но вот чужие слова он заучивал легко, запоминал правила и неизменно приводил в восторг учителя произношением.
Самир
