бешеной кошкой ощерилась девушка.
– Пей, пока горячее, – настаивал наемник, впихивая ей в руку кружку. – Это последняя. Я ради тебя приготовил, – кивнул он на булькающую, на дне котла чистую воду.
Всплывшая у Вари перед глазами картина, моющего карлика языком посуду, сразу же вызвала у нее приступы рвотного рефлекса, но, исходивший из кружки запах, заставил ее принюхаться повнимательней.
Вдохнув, изящно струящийся из кружки пар, девушка чуть не захлебнулась собственной слюной…
Это был запах самого настоящего ароматного кофе, который на фоне морозного воздуха, моментально взбудоражил ее вкусовые рецепторы и взорвал мозг.
Забыв про брезгливость, Варя осторожно отхлебнула и… зажмурилась от вкусового оргазма.
Последний раз она пила кофе еще в Москве. То пойло, которое ей продали в вагоне-ресторане поезда, было не в счет. Хоть этот кофе немного и отдавал кислятиной, но с учетом сложившейся ситуации, сейчас это был напиток богов.
– На, – протянул ей наемник какой-то корявенький коржик, напоминающий засохшую коровью лепешку. – Макай в каву и грызи.
– Что это?
– Хлебушек.
– Спасибо, – улыбнулась Варвара, принимая из его рук лепешку, которая к ее удивлению оказалась весьма увесистой. Осторожно принюхавшись, она попыталась ее надкусить, но та оказалась очень твердой.
– Макай, – показал ей пример наемник, опустив на мгновение в кружку краешек хлебушка, а затем с хрустом надкусил.
Отбросив сомнения, резко почувствовавшая жуткий голод Варвара, макнула лепешку в кофе.
Коржик оказался на вкус, как солоноватое овсяное печенье, которое тут же расползлось по языку нежной кашицей.
– Сейчас отправимся в путь до каверны через территорию падальщиков. Когда туда доберемся, пока я буду договариваться с проводниками, ты, чтобы не отходила от меня ни на шаг и делала все, что я говорю. У каверны новые хозяева, с которыми я еще дел не имел. По слухам они не очень чистые на руку. Поэтому, если, кто-то будет у тебя интересоваться, кто ты такая, отвечай, что моя дочь.
– Кто же поверит, – хмыкнула полным ртом Варя, – у тебя голос хоть и бодрячком, но выглядишь ты старым пердуном.
– Может я и пердун, но совсем не старый, – слегка насупился Роман, принявшись копошиться в своем рюкзаке, откуда в итоге извлек мохнатую шапку-ушанку.
– Ну-ка, – беспардонно нахлобучил он на Варю головной убор. – Встань.
Роман долго качал головой, несколько раз заставлял ее с кружкой и коржиком в руках пройтись по пещере, крутиться вокруг своей оси, озабоченно цокал языком, кидал оценивающие взгляды, словно профессиональный кутюрье и, в итоге, выдал:
– Нет. Не дочь. Скажешь, что ты мой сын Никитка, которого я нагулял в Китеже, а теперь везу в Шамбалу, чтобы отдать на учебу в подмастерья к кожевникам.
Варвара хотела было возмутиться, как вдруг, где-то из глубины прохода, донесся обиженный возглас карлика:
– Жре…те?
