Даже как-то немного жаль…
Клуб «Кус-кус» закрыт. Работал всю ночь, а теперь отдыхает. Но я знаю, как попасть даже в самые неприступные места – от Форт Нокса до промежности монашки. И конкретно в это я зайду с черного хода.
Для этого обходим клуб через переулок и стучимся в дверь для персонала. Тут воняет кислой блевотиной и мочой, но ждать, вдыхая эти ароматы, приходится недолго – какой-то пережравший стероидов хер открывает нам дверь и спрашивает, что нам нужно. Я ломаю ему запястье и награждаю сотрясом, а затем захожу внутрь. Алиса тоже, причем делает это очень мило, перешагивая своей стройной ножкой на белом каблучке-шпильке через спящего амбала. Я даже как-то забылся, пока на это смотрел.
– Мы идем? – спрашивает она, и мне приходится поднять взгляд к ее лицу.
Киваю и иду вперед. Захожу на лестничную площадку и направляюсь вниз.
– Вниз? Я думала, мы наверх идём.
– Там ничего интересного. Вы же ищете инфу о своей сестре? Поверьте, если она где и есть, то точно не наверху.
Она доверяется мне и идет следом. Мы спускаемся вниз. В подвал. Спускаемся в ад.
Солнечный свет сюда не проникает. Электрического здесь нет тоже – лишь свечи. Они повсюду – на стенах, на полу, на всех столах.
Мы идем по огромной комнате, и вокруг то и дело валяются люди. Кто-то спит, а кто-то недавно умер. Вокруг много крови, но Алиса продолжает идти. На ее лице ужас, но она идет, а не останавливается в ступоре, как это сделали бы многие. Очень многие. Превалирующее большинство.
Лежащие в темных уголках этого зала люди поднимают к нам взгляды. Смотрят. Наблюдают. Кто-то смотрит с агрессией, а кто-то с надеждой. Кто-то тянет к нам руки, словно умоляя его спасти. Пара шлюх даже кажется мне знакомой, но я ничем не могу помочь. Даже если бы хотел…
В самом конце зала – нечто вроде трона, только в виде большой койки. На ней без труда помещается полтора десятка человек, и прямо сейчас там лежат трое мужчин и с десяток женщин. Парочка из них, кажется, уже не дышит. Еще трое при смерти – их тела измазаны кровью, а на шеях и бедрах красуются черные дырочки, откуда здешние упыри совсем недавно посасывали теплую артериальную кровь.
Эти трое называют себя братьями Кус. Я уже не помню их настоящую фамилию, как не помню и то, правда ли, что они братья, но знаю одно – этот клуб принадлежит им. И он вне любой юрисдикции. Пока они не выходят из этого здания – не нарушают никаких границ. А вот я… я только что вторгся на их территорию. И будь я тут ночью… уже был бы мертв… опять.
– Надо же! – говорит один из братьев, волосы которого длинны и черны, как уголь, а сам он худощав и не внушает особого страха – и зря. – Не кто иной, как сам Руслан! Собственной, сука, персоной!
– Привет, сладенький, – не говорит, а поет блондинчик, в чьей ориентации я всегда сомневался. Как-то раз он тронул меня за задницу – и я выбил ему все зубы, но сперва сломал обе руки в шести разных местах. Он сказал, что пошутил, но я еще не забыл ту шутку. Лишь сожалею, что у упырей столь быстрая регенерация. – Ты, никак, соскучился?
