зарослями прокуренной бородки, большой кусок аппетитной отбивной. – Если так пойдет, к весне накоплю деньжат и свалю на заработки. В Италию! А тебе опять старые мечты душу бередят? Не переживай, съездишь когда-нибудь на свою Камчатку. Мне вот иногда тоже чего-нибудь в голову взбредет: море, пальмы, островитяночки, тоже, как дурак, размечтаюсь. Прикинь – я художник, а ты мой менеджер: вот мы живем на каком-нибудь острове; я картины рисую, а ты мне всякие выставки устраиваешь, переговоры ведешь, у нас вилла роскошная, тачка с наворотами, вокруг креолочки-папуасочки, и мы с тобой…
– Давай еще по одной? – прервал болтовню приятеля Нил.
– Можно, – Андрей решительно опрокинул в себя рюмку, сморщился и, помотав головой. Изрек: – Не, Нилка, все же он урод какой-то, а не крутой.
– Да чего ты все об одном и том же? Расслабься, Андрюха, гуляем, – Нил растянул губы в улыбке и тут же поймал себя на том, что невольно бросил взгляд в сторону незнакомки, которая по-прежнему пристально глядела на него.
Тем временем, Андрей, выпил еще, состроил «крутому» наглую рожу и толкнул ногой Нила:
– Смотри, как разволновался, аж покраснел. Одно слово – кабанчик. Я только одного никак не пойму, – наклонился он ближе к Нилу, – почему, как девка красивая, так с ней обязательно козел какой-то?
В то же время «крутой» одернул свою спутницу и что-то шепнул охраннику. Заигравшая музыка разрядила атмосферу, и Андрей предложил подвалить к трем веселым девицам, устроившим канкан возле эстрады.
– На что ты там все глазеешь, дорогая? – спрашивал Йонас Петрович свою даму. – Да ты же меня не слушаешь, елы-палы! Куда она пялится, хотелось бы мне знать? – он посмотрел на Нила и Андрея, облизнул блестящие мясистые губы, ухмыльнулся: – Нравятся?
– Да! – резко ответила дама.
– Надеюсь не тот наглец с бородкой? – продолжал как бы игриво Йонас Петрович. – Конечно не он. Таких ты не любишь! Постой, постой, а второй, ну этот скромняга, кого-то он мне напоминает? – на секунду задумался, но тут же, словно обрадовавшись чему-то, воскликнул: – Ба, во почему ты вылупилась! Ну, вылитый Сашик! – и с упреком закончил: – Все никак не можешь забыть дружка своего? Столько лет прошло. А толку-то? Его не вернешь.
– Отстань, – глаза женщины наполнились слезами. – Я вначале испугалась, опешила, потом поняла, что не он.
– Ну, все, все, все, – примирительно понизил голос Йонас Петрович. – В самом деле, перестань глазеть, ты все-таки с мужем пришла.
Женщина неожиданно взяла себя в руки, презрительно посмотрела на супруга.
– А разве без тебя я имею право появляться где-нибудь?
– Имеешь, но мы все же муж и жена и на людях должны быть вместе. А если будешь дальше пялиться, я прикажу убрать этого пацана отсюда.
– Ненавижу тебя! – она отвернулась.
– Но, но, но, опять за старое, – бородач протянул руку.
Его партнерша отдернула локоть.
– Перстень моего дедушки был у Александра, почему он оказался
