на происходящее. Наверное, это подло, но мне было дико смешно, настолько, что пришлось уйти за главное здание, дабы утихомирить себя.
Сейчас в коридорах было пусто, я подошла к шкафчику, достала полотенце, одежду и уже была готова идти к одной из свободных кабинок, как услышала голос, который заставил прикрыть купальник полотенцем.
– Милая-милая Поппи, – сказал он.– Не прикрывайся, мы ведь в бассейне. Это было бы крайне странно.
– Действительно.
Сказала я и убрала полотенце от груди, теперь неловко придерживая его на уровне живота.
Не специально, но я изучила его. Я любила рассматривать людей, их уникальные образы и структуру. Широкие светлые шорты, растянутая грязная майка, то ли сальные, то ли мокрые от воды волосы, что оказались тёплого пшеничного цвета. Щетина на подбородке, несколько мелких порезов там же. Такие же изгрызенные ногти, как и мои.
– Вы тоже уходите? – спросила я, пытаясь вспомнить, видела ли его в воде, но, наверное, я была слишком увлечена разговорами с бабушкой и закатыванием глаз, что не заметила бы и самого президента, плещущегося у меня под носом.
– Я не люблю бассейны.
– Почему же вы здесь?
– Бесплатные душевые, – коротко ответил он и лениво стянул грязную майку. – Бесплатные душевые, одно единственное, из-за чего сюда стоит приходить. Знаешь, Поппи…
– Я не Поппи, – вновь повторила эту фразу.
– Ты напоминаешь мне её.
– Но я не Поппи.
– А кто же? – заинтересовано спросил он.
– Малена, – словно заикнулась, пришлось повториться, – меня зовут Малена.
– Малена, – в чужих устах это имя звучало странно. Оно обозначало меня, к кому бы не было адресовано.– Так вот, Малена, знаешь ли ты, что в основном в эти часы, быть может позже, к бесплатным душевым кабинкам на улице выстраиваются целые очереди из бездомных. Очереди бывают настолько длинные, что тянутся вплоть до парковки. Внутрь здания они не заходят, уж больно часто охрана выгоняла, но если по одному, – затянул он, – то никто ничего не заметит.
– Так вы один из них?
– Из кого? – улыбаясь, спросил он.
– Один из бездомных?
– У меня есть дом.
– Тогда, извините, – он кивнул. Глаза сощуренные, довольные, именно это подразумевают, когда говорят улыбаться глазами.
– Не извиняйся, Малена, ведь это не оскорбление, – мужчина развязал завязки на шортах, и я прижала к себе вещи, готовая вновь скрыться.– Уже уходишь? Я вижу целых четыре свободных кабинки.
– Малена! – голос бабушки пронёсся эхом, а её взгляд застал моё растерянное положение.– Что ты тут возишься? – она с долей подозрения осмотрела мужчину передо мной, которого всё это время я принимала за бродягу, а затем взяла меня под руку и повела на улицу,
